Общага. В комнате живут по трое. Уже поздний вечер. Парни наконец угомонились и легли спать. В комнате, естественно, темно, но глаза уже привыкли и видят кое-что. "Базар" уже заглох, подкатывает сон. Вдруг открывается дверь и в комнату из освещенного коридора входит девушка, как к себе домой. Понятно, что ошиблась дверью или даже этажом, с кем не бывало.
Не включая света, дабы не побеспокоить спящих или засыпающих подруг, девушка начинает раздеваться. Сон, как рукой, сняло. Пацаны, затаив дыхание, буквально вросли в койки, боясь пошевелиться. У всех на уме главный вопрос: "К кому? Кто тот счастливец?" Негласно все решили играть до победного. Девушка заканчивает раздеваться. Становится посреди комнаты (вот она, решающая минута!), сладко так потягивается и говорит: — Ой, девки, е^%ться-то как хочется!... И парни сломались. Дикий хохот перепугал всю общагу. Чуваки повалились на пол. Деваха вообще чуть не родила. Она ломанулась вон из комнаты. Потом тут же вернулась и сгребла вещи, но парни уже этого не видели. Они еще долго ничего не видели из-за в текших в три ручья слез. |
29 Jun 2006 | |
- вверх - | << | Д А Л Е Е! | >> | 15 сразу |
Первая половина 50-х. Живём в коммуналке, 14-ти метровая комната, в ней отец, мать, бабуля и я. Приезжают гости; тётя (старшая сестра отца) с мужем дядей Арсением. Ну, понятно, застолье в меру возможностей, водка, коньяк, под закусь песни, всё как положено. Да, я школьник(2-3й класс). Посидели, попели, пора и в люлю.
Женщины собрали посуду и ушли на кухню её мыть, отец, уже очень хорошенький, завалился в свою койку, а дядя Арсений прилёг на диван головой к двери.
Надо сказать что у него была шикарная лысина т. е. идеальный овал, обрамлённый довольно густыми волосами по всему периметру.
Кой чёрт меня дёрнул, но я, взяв свои краски, поплевав на них, кисточкой нарисовал на лысине дяде Арсению рожицу(типа глазки, носик, ротик).
С вымытыми тарелками в комнату заходит бабуля и, тарелки с грохотом летят об пол, бабуля осеняет себя крестным знамением, и говорит:
— Господи, вот допились, лежит на спине, а на меня смотрит. Свят, свят.
Бабулю, конечно, привели в порядок, да и я своё получил... Аут.
У меня вскочил огромный мерзкий прыщ прямо в подмышке, руку в плече согнуть вниз не могла. Врач назначил консервативное лечение, не хотел сразу резать в таком неудобном месте. Больничный не дали, попросила на работе несколько отгулов — отказали.
Пришла, соорудила рядом с рабочим местом конструкцию из двух табуреток, положила на неё левую руку, работаю одной правой. Заходит генеральный директор, причём с моим непосредственным начальником и клиентом. И мой начальник, который первым зашёл в кабинет, не придумал ничего лучше, чем выдернуть из-под меня верхнюю табуретку. Я падаю, ударяюсь о вторую табуретку и теряю сознание от боли. Директор вызывает скорую, клиент в шоке. Начальник говорит, что я больше у них не работаю, на что директор отвечает, что это мой начальник больше у них не работает. Такого злорадства я никогда в жизни не испытывала. Не было стыдно за обморок, да и боль я переживу. А вот чувство справедливости для меня важнее всего.
Все в этом мире оценивается с разных точек зрения.
Москва 2007 год. Январь.
Зима в этом году выдалась аномально теплой. Плюсовая температура держалась на столбике термометра до первых чисел а первый снег в городе выпал только после рождества. Зато как выпал! На Москву налетел снегопад и вывалил сразу полумесячную норму осадков!
В это
Рассказал один старый приятель, не верить которому мне просто нет смысла. Так как он трудится хирургом в одном из столичных роддомов, извиняйте за некоторый натурализм повествования. И если позволите, расскажу я эту достойную историю от первого лица.
Значится так. Рожала у нас одна деловая и изнеженная девочка, лет
23-25. Рожала в первый раз. Врачи ей обещали, что ребенок у нее родится ~3кг.300гр. Но... Родила она ребеночка весом 4030 и так как роды первые да и таз узкий -- порвалась (думаю что вы поймете смысл данного термина). А зашивать ее мне. Но это предыстория.
Так вот. Шью я ее. Она стонет -- больно все же. Но держится.
Но вот через некоторое время (я же предупреждал о ее деловитости и изнеженности) усталым голосом произносит буквально следующее:
— Доктор! Вы бы мне хоть новокаина вкололи!!!
Вы, думаю, представляете как у нас в больницах с лекарствами, а особенно с обезболивающими, так что ответ мой вам ясен
— Новокаина нет!
На что я получил ответ, от которого еле смог завершить операцию:
— НУ ТАК ХОТЬ ПОДУЙТЕ!!!