Мой дед в хрущевские времена купил свою первую машину, "Победу". И по такой радости с бабушкой и дочкой покатил на ней в Гурзуф.

Ключевых моментов в происшедшем было два: хрущевские времена, и "Победа".

То, что Хрущев был правителем эксцентричным, знают все, но эксцентричность его выражалась не только в "Кузькиной матери" и в кукурузе за полярным кругом, но и в массе странных животноводческих предписаний самого широкого толка. В какой-то момент он, например, запретил держать домашнюю птицу, дескать, птица хлеб ест, а хлеб это народное добро. Ну, и пошли исполнители по деревням курей резать.

А потом, с такой же вот легкой руки, Никита Сергеевич запретил частникам забивать свою скотину на мясо. Хочешь забить если, иди да сдай в колхоз, а сам — ни-ни, не имеешь права. И за этим новым порядком тоже следили строго.

Так вот, едет мой дед из Казани в Гурзуф с семьей, сам с непривычки нервничает — опыта вождения, считай, никакого, а тут реально в далекое путешествие отправились.

И вдруг — ебысь! — Откуда ни возьмись деду под колеса вываливается овца. Бадам! Нет овцы, задавил ее дед вчистую.

Выскакивает из машины ни жив ни мертв, глядит, точно — овца уже душу богу отдала.

Машине, правда, хоть бы хны — "Победа" ж, считай танк на колесах.

И тут как в дурном сне дед видит несущегося к нему хозяина. Издалека тот бежал, орал что-то, жестикулировал.

Деду совсем посерело. "Конец мне, " — думает.

Хозяин наконец добегает, и давай деду руку трясти:

— Спасибо, дорогой! — кричит, и чуть ли не обниматься лезет.

Дед оторопевает, а хозяин овцы, не останавливаясь:

— За барашка спасибо, дорогой! Свадьба у моей дочери, а барашка резать нельзя. Ну ты выручил, ну ты выручил! Ты подожди, подожди, сейчас разделаем, я тебе мяса с собой дам, давай только у милиционера запишем, что это не я резал, а ты сбил!

Потом прищурился хитро, и говорит:

— Слушай, а давай ты еще одну сейчас собьешь, а? Я со двора выгоню, а мы сразу двух тогда у милиционера и запишем!

Жил у наших соседей по лестничной площадке кот Гоша. Серый полосатый красавец. Вернее не жил, а ночевал, потому как дни он проводил на природе.

Когда я входила в городок, Григорий слезал с дерева и провожал меня до подъезда. Шли мы с ним и разговаривали. Я ему рассказывала, что в этот день у меня в жизни произошло, а он промяукивал в ответ

Дело было на одном из перекрестков нашего славного города. На красный свет светофора останавливается машина, за рулем которой сидит девушка. Очевидно, что это был первый день вождения и, как в том анекдоте, права она не покупала, ей их подарили. Сзади нее останавливается транспортное средство работников доблестной милиции. Зажигается зеленый, но девушка никак не может тронуться с места. Тогда находчивые служители правопорядка включают громкоговоритель и вещают на всю близлежащую округу: "Девушка, поверните ключ в замке зажигания, нажмите на сцепление, включите первую скорость. А теперь медленно отпускайте сцепление и нажимайте на газ." В принципе, данные ей указания особа выполнила. Но все же допустила одну небольшую ошибку. Вместо первой скорости она включила заднюю и со всей дури впечаталась в машину своих добродетелей. Минута молчания. Затем из милицейского матюгальника (который ребята, похоже, забыли выключить) раздается: "Б%ять! Я же говорил тебе, что эта 3.14зда в нас врежется!"

Дело было в начале 90-х годов прошлого века, в Эстонии. Там как раз стали гордо выходить на люди эсесовские недобитки. Один из таких пришел в местное ателье и говорит, естественно, по-эстонски:

— Я бы хотел заказать у вас военную форму эстонского легиона СС. Если вы не справитесь, то, хотя бы, мундир.

И протягивает заказчице,

На остановке в маршрутку всунулась тетка возраста эпохи развитого социализма. Знаете, из серии самых махровых: поперек себя шире, морда красная, ресницы отвратительно-белесые, на голове перманент пополам с пергидролем, пару бородавок в самых неудачных местах, и командным голосом спросила:

— Водитель, куда идет эта маршрутка?