Я устал от своей внешности. Да, из зеркала на меня смотрит милый 18-летний парень в очках, с пухлыми щеками и курносым носом. А на то, что у меня шрамы на подбородке от ножа, на бедре — от миномётного осколка, а на бицепсе — от пулевого; что мне вообще-то 26 лет; что костяшки сбиты и телосложение жилистое, — на это всем плевать.

О том, что я музыкальную школу по классу скрипки окончил — все помнят; что у меня два чёрных пояса по разным видам далеко не спортивных единоборств — это можно забыть. О двух моих вышках все знают, а на факт, что я послужить и даже повоевать успел — внимания можно не обращать. Что я стихи писал — верят безоговорочно; что у меня есть оружие — нет.

Задолбали эти сюсюкающие и не воспринимающие меня всерьёз люди. Я взрослый, [м]лять, мужик! У меня за спиной опыта больше, чем у сорокалетних амёб. Но все судят по моей морде…

Рассказ Аркадия Вайнера о том, как Владимир Высоцкий просил у него роль Жеглова:

— Я пришёл застолбить Жеглова! Никто вам не сыграет Жеглова так, как я его сыграю!

А у меня печень разболелась, и вообще, характер достаточно ехидный, я и говорю ему:

— Ну уж, так и никто…

— А кто сыграет?!

— Ну, начнём с Николая Губенко. Мужественный, красивый, пластичный, талантливый… Чем плохой Жеглов?

— Ты знаешь, ты прав, он замечательный актёр…

— Ну, а вот сейчас бушует повсюду новая звезда — Серёжа Шакуров — такой красивый, такой обаятельный, чем не Жеглов?

— У-у-у! И его я забыл… И он сыграет Жеглова…

Тут я сел на стул, потому что ещё ни от одного артиста в жизни не слышал, что он может предположить, будто кто-то сыграет его роль лучше него… Высоцкий постоял, перекачиваясь с ноги на ногу…

— Да, он сыграл лучше бы…

И тут же…

— Но вам-то с Жорой лучше не надо, вам надо так, как только я сыграю…

Тут я расхохотался, обнял его…

— Конечно, Володя, нет вопросов!

В 1961 году американский профессор Аш собрал в одной комнате семь человек. Им объявили о том, что они подвергнутся опыту по восприятию действительности. На самом деле испытуемым был один. Остальные шесть человек были помощниками профессора, чьей целью было введение в заблуждение истинного участника эксперимента.

На стене были нарисованы линии длиной в двадцать пять и тридцать сантиметров. Линии были параллельными, то, что линия в тридцать сантиметров длиннее другой, было очевидно. Профессор Аш задавал вопрос каждому из присутствующих, и шесть его ассистентов в едином порыве отвечали, что линия в двадцать пять сантиметров длиннее второй линии. В 60 % случаев истинный испытуемый также говорил, что линия в двадцать пять сантиметров самая длинная. Если он находил, что линия в тридцать сантиметров длиннее, шесть помощников профессора начинали издеваться над ним, и под их дружным давлением в 30 % случаев испытуемый в конце концов присоединялся к мнению большинства. Опыт проводился над студентами и преподавателями (люди не самые легковерные), и выяснилось, что девять человек из десяти удалось убедить в том, что линия в двадцать пять сантиметров длиннее линии в тридцать сантиметров.

Энциклопедия Относительного и Абсолютного знания

Удивительная вещь, даже после того, как испытуемым объясняли смысл опыта и роль в нем шести ассистентов, 10 % из них продолжали утверждать, что линия в двадцать пять сантиметров самая длинная.

Дело было на аpмейских сбоpах, котоpые мы, стyденты МГУ, пpоходили год назад. Чеpез тpи дня после того, как нас "завезли" в казаpмy, мы должны были пpинимать пpисягy. Естессно, ходить-стоять по Уставy никто не yмеет, а ведь начальство бyдет, полковники-генеpалы.

Hy, значит, к исходy втоpых сyток за нас взялись — ходили без пеpеpыва часа тpи, потом поyжинали и — еще тpи. В очеpедной pаз команда

"стой! pаз-два!", а y нас опять стpой никакой, кто в лес, кто по дpова.

Пpапоp командyет: "Hабpать положеннyю интеpвал-дистанцию!". Мы пытаемся, под неyмолкаемый поток аpмейских шyточек младшего офицеpства. Пpапоp yкоpяет: "Hy вы стyденты, yмники, а не знаете, что такое интеpвал?"

Тyт один из астpономов из задних pядов негpомко говоpит:

"вообще-то это модyль чеpытехмеpного пpостpанственного вектоpа

Минковского".

Пеpвый pаз я видел, как y человека pеально отвисла челюсть. Было видно, что такого емy в жизни еще никто не говоpил. Чеpез минyтy сдавленного смеха, когда он обpел даp pечи, мы были отпyщены отдыхать и готовиться к отбою.