В 10 лет с подружкой баловались со спичками и спалили соседскую кучку мусора. Несмотря на то, что эта кучка именно затем там и лежала, с нами все, кто мог, провели строгую беседу о возможных последствиях.

В то же лето неподалёку от посёлка случился большой лесной пожар, который никто не смог потушить, он пылал больше недели. А осенью на соседней улице, но близко к нам, сгорела огромная скирда сена.

С тех пор моя жизнь круто изменилась. Несколько лет не могла часами уснуть, бегала к окну, смотрела, ничего ли не горит. Вставала в 5 утра, не потому, что надо, а чтобы успеть предупредить всех, если увижу возгорание. Если нужно было зажечь спичку, я обязательно окунала её в воду или плевала на неё, прежде чем выбросить. У печки всегда подметала так, чтобы ни одной соринки, способной загореться, там не лежало. Если вечером отключали свет, что бывало очень часто, я была против того, чтобы зажигали свечи, тратила деньги на батарейки для фонариков. После переезда в город в дом без газа эти фобии ушли, но появилась боязнь оставить включёнными электроприборы, особенно утюг. Проблема частично решилась, когда появились розетки с таймерами и утюги с самоотключением после неактивности. Недавно всё же оставила включенным утюг... Таймер не выключился, самоотключение утюга не сработало. Он тарабанил на подставке весь день. Новая фобия. Придётся, видимо, идти в психушку. Мне 37.

У меня 2 квартиры. Обе достались от моей мамы. В одной живу, вторую сдаю, это мой дополнительный доход. Так же делала и моя мама. Дочь требует, чтобы я отдала ей одну из квартир. Но мне в её возрасте никто, ничего не давал. Квартиры я получила только после смерти мамы, и я никогда от нее ничего не требовала. Дочь точно так же их получит, а пока пусть пробует сама чего достичь. Дети сейчас взяли моду, что им родители всё и всегда должны. Нам никто ничего не давал и как-то жили, родителей своих не проклинали, а уважали.

До сих пор с ужасом вспоминаю свою первую работу. Официально работали с 10 до 18, без обеденного перерыва. Но все приходили в 8-9, как только развозили детей по садикам и школам. Если ты не приходил хотя бы в 9, то считался белой вороной. Все время был аврал и завал, все всех подменяли и каждый должен был уметь абсолютно все. Кто мог — оставался по вечерам, кто не мог — выходил еще и в субботу. Платили вполне достойно, но работа была просто бесконечной. Сделал свою — помоги другому. И такой диссонанс со второй работой, где мне сказали в первую неделю приходить к 11 утра, потому что раньше меня обучать был никто не готов. Часто отпускали в 16 и в 17, если все сделала. А если я задерживалась, то могла потом эти часы прогулять, нужно было просто написать начальнице.

В конце восьмидесятых, когда в самом пике были видеосалоны мне было разрешено посещать по одному фильму в день. В свои девять лет я обожал боевики и фантастику. Но фильмы ужасов были для меня под запретом. Однажды я решил нарушить табу и пошёл на ужастик. Во время просмотра я получил столько адреналина, что домой бежал так, как вроде вместо ног были колёса, а после меня ждала целая серия бессонных ночей. Как же мама была права. Тогда я в первые осознал, что нужно слушать советы родителей.

Всегда ненавидела мыть окно в своей спальне. Но мама всегда, стабильно раз в два месяца заставляла это делать. Вышла замуж. Обрадовалась. Наконец-то не придётся мыть это долбанное окно. Но радость длилась недолго, так как я вспомнила, что теперь живу в своей собственной квартире. И мыть придётся не одно, а четыре окна...