Была у меня заказчица, которая занималась гомеопатией. Как-то разговорились с ней и я пожаловалась, что голова периодически сильно болит, жуть прям. Она предложила полечиться гомеопатией, от всего помогает, забуду про свои головные боли через неделю. Только набрала воздуха побольше, чтобы высказать своё резкое фи относительно данного метода, его доказательной базы и прочих несоответствий принципам медицины, как поняла одну вещь. Вот сейчас я выскажусь, она обидится, перестанет у меня заказывать. А ведь в остальном чудо, а не клиент! Выдохнула и согласилась.

Провели мне опрос, объяснили что и как принимать. Чувствовала при этом себя немного паршиво, тип зачем хорошего человека обманываю. Но корысть взяла верх. Почитала конечно про эти "препараты", погуляла по их сайтам, поудивлялась на цены.

Естественно, ничего я не покупала и не принимала, доказательная медицина ж! Где-то через месяц как я должна была это всё пить, пишет заказчица с вопросом, как себя чувствую. И тут я понимаю, что вот с того момента, как начался "курс лечения", голова не болела ни разу! И до сих пор болит крайне редко и не так сильно. А вы говорите, гомеопатия не работает. Мощнейший эффект от одной только мысли о препарате, даже принимать его не нужно!

Не болейте!)

У одной подруги ревнивый бойфренд. Это бывает. Подруга поет, в смысле, вокалом занимается. С учителем. Молодым. Симпатичным. Застенчивым.

А бойфренд ревнует. Такая вот диспозиция...

Приходит как-то подруга на занятия по вокалу. И что-то она не вголосе, не идет занятие как надо.

Застенчивый преподаватель краснеет, бледнеет, и наконец выдавливает из себя вопрос: не критические ли дни у подруги? Та удивленно говорит, что нет, и интересуется, а в чем, собственно, дело. Учитель поясняет, что в такие дни голос меняется, в быту это не особенно заметно, а вот в вокале сие важно.

Запомнив сей любопытный феномен, подруга отбыла восвояси. Месяц спустя она порадовала своего бойфренда желанием пропустить сегодня занятия по вокалу. На недоуменно-радостный вопрос был дан вполне предсказуемый ответ: "Смысла нет, сегодня у меня месячные". Реакция бойфренда тоже была предсказуемой.

Дед рассказывал.

Вошли они в немецкий город. Пустой — никого нет. Был у него механик-водитель. Всю войну прошёл — ни одного ранения. Остановились на ночлег. Утром шум, крики. Пожар. Механик-водитель заснул. То ли сам костер развел, то ли загорелось что. В общем первые этажи дома уже горят, а он на крыше сидит и кричит. Спуститься никак уже нельзя. А пожар все разгорается. Чего делать — непонятно. Дома высокие — четыре этажа. Дед приказал взять полуторку, завалить ее всю перинами, какие найдут. Пока собрали — уже третий этаж загорелся. К дому подогнали.

Говорят водиле: "Прыгай!". А тот боится — сверху то машины вообще не видно. Сидит, за трубу печную держится. Орёт. "Всё, помираю, прощайте братцы". Ну как крыша задымилась — решился. Разбежался — прыгнул. Упал — всё нормально, ничего себе не сломал. Зато сверху черепица прилетела — и прямо его по кумполу. Контузия. Госпиталь.

Самое интересное. Как на фронт уходил — матушка ему нагадала. "Голову береги. Через неё тебе ранение, али совсем плохо будет. Сильно тебя, непутевого, по ней стукнет". Так он шлемофон месяцами не снимал, иногда даже в бане. Голову не мыл. А тут первый раз на подушке и перинке снял.

Расслабился. Вот и не верь после этого гаданиям.

Ещё из воспоминаний Корнея Чуковского:

Это было в тридцатых годах.

В Академии наук издавали юбилейную книгу о Горьком. Один из членов ученой редакции позвонил мне по телефону и спросил, не знаю ли я английского писателя Орчарда.

— Орчарда?

— Да. Черри Орчарда.

Я засмеялся прямо в телефон и объяснил, что Черри Орчард не английский писатель, а "Вишнёвый сад" Антона Чехова, ибо "черри" — по-английски вишня, а "орчард" — по-английски сад.

Мне заявили, что я ошибаюсь, и прислали ворох московских газет за 25 сентября 1932 года, где приведена телеграмма Бернарда Шоу к Горькому.

В этой телеграмме, насколько я мог догадаться, Бернард Шоу хвалит горьковские пьесы за то, что в них нет таких безвольных и вялых героев, какие выведены в чеховском "Вишневом саде", а сотрудник ТАСС, переводя впопыхах, сделал из заглавия чеховской пьесы мифического гражданина Британской империи, буржуазного писателя мистера Черри Орчарда, которому и выразил своё порицание за то, что его персонажи не похожи на горьковских.

В переводческой практике подобные превращения — дело обычное.