Простенькая зарисовочка о лужах.

Ночью прошел сильный дождь. Утром тороплюсь по служебным делам, иду по улице. Передо мной на тротуаре огромная лужа, один край лужи упирается в стену дома, другой заканчивается на проезжей части. По стенам ходить не умею, летать - тоже, под машину не хочется.

Стою у лужи в раздумьях, так как ботинки новые, жалко, да и ноги мочить - удовольствие ниже среднего. На тротуре около меня стоит девчушка лет 10-ти, на другой стороне лужи, я бы даже сказал — на другом берегу, ее подружка, обе выжидательно на меня смотрят. Я тороплюсь, возвращаться назад к перекрестку и перейти на противоположную сторону улицы времени нет, да и лень.

Ладно, была не была, перебегаю через лужу, матерно вспомнив местных коммунальщиков, иду дальше. И тут сзади раздается голос одной из девчушек:

— Лена, я же говорила, что тут мелко, а ты все "проверим, проверим"...

В десятом классе в школе был предмет – ОБЖ. Он в нашей демократической стране заменил начальную военную подготовку. Вел у нас этот ОБЖ лысый сильно пьющий майор, в котором от армии осталось только звание. Это, кстати, несколько сдвигало подростковые представления о военных. На уроках его никто не слушал, на задних рядах играли в карты. Реальность оказалось совсем другой, хотя пьют в армии действительно много.

Однако, так было не всегда. История эта из середины 70-х, когда НВП была нормальным предметом, а каждый старшеклассник в стрельбе уверенно выбивал 25 очков из 30. Тогда регулярным явлением были походы в тир. Наш сегодняшний герой – назовем его Иваном — с детства имел плохое зрение.

Что никак не влияло на нормы огневой подготовки, и не служило отмазкой в глазах военрука.

Иван и так меткостью не блистал, а очки, понятное дело, ее не добавляли.

Поэтому на огневом рубеже выцеливал долго. Так долго, что все уже успевали отстреляться. И вот, когда он в очередной раз упорно пытался совместить мишень, мушку и целик – военрук не выдержал и повысил голос:

– А ну, Ваня, ты чего там мнешься?

И кто-то за плечом прошептал, но все услышали:

— А он его ближе подпускает…

Часто езжу к бабушке в деревню. У нее по соседству живет злая старушенция, на одной из рук у нее всего три пальца. Я спрашивала в детстве, что с ней случилось, но бабушка молчала, не для детских ушей. Недавно спросила снова, и она мне рассказала, что по молодости эта женщина была живодеркой. Любила издеваться над животными. Топила котов, избивала бродячих собак. А ведь не маленькой уже была, а взрослой девушкой, пальчиком ей не пригрозишь. Как-то раз она пробралась на соседнюю улицу к мужчине и отрезала лапку его собаке. А времена такие были, суровые. Город еще на разросся, был далеко, село глухое, самосуд был сплошь и рядом. Мужик поймал девушку и отрубил два пальца. С тех пор она стороной животных обходит. Вот такую страшную историю поведала бабушка. А мне ее нисколько не жалко. Таких жестоких людей нужно наказывать. Жестоко наказывать.

Когда-то жил у нас кот Мурзик. Иногда складывалось впечатление, что в прошлой жизни он был человеком, настолько был сообразительным. Чувствовал, когда можно мяукнуть, а когда не стОит. Еду за обедом никогда не клянчил, а гордо стоял поодаль от стола спиной к обедающим и смотрел на духовку. Это мы потом поняли, что в стекле духовки отражался стол, и он таким образом следил, когда ему что-нибудь бросят (мама как-то поймала в отражении его взгляд). Но речь сейчас не о том.

Когда Мурзик приходил с улицы, мама брала его за лапки и начинала вытирать их о половую тряпку, лежащую на пороге, приговаривая: "Лапки мыл? Лапки мыл? "Он терпеливо ждал, когда ему протрут все лапки, а потом шел на кухню и дочиста вылизывал их. И вот как-то вечером сижу я на кухне, занимаюсь своими делами. Смотрю — Мурзик встал перед закрытой дверью в комнату, просит, чтоб открыли. А я возьми и скажи: "А ты лапки мыл? "При этих словах он не спеша, лениво так, ложится на спину, поднимает все свои руки-ноги в мою сторону и растопыривает "пальцы", мол, смотри — чистые! А потом встает обратно и тыкает мордочкой в дверь — типа, открывай давай! Так что не только собаки умными бывают...