последний гость — сосед Павел Валентинович — тщательно загорелый дед лет восьмидесяти.

Мы с этим дедом оказались почти коллегами, он сорок лет отработал оператором на центральном телевидении.

Слово – за слово, разговорились, зацепились и столкнулись на почве Советской власти.

Дед оказался ярым сталинистом, и его можно понять, Советская власть дала ему бурную молодость и по жене в каждом городе, а от нашего непонятного времени он получил лишь глубокую старость и катетер в мочевом пузыре. И неважно, что каждое лето Павел Валентинович проводит в Испании у детей, совершенно неважно. Как ни крути, но бурная безкатетерная молодость все же лучше.

Чтобы окончательно не разругаться, я не стал наступать старику на больные советские мозоли, а больше помалкивал и слушал.

А послушать было что:

— Да, уж, была жизнь. Я десять лет проработал в программе "Время" Вот где бурлила история страны. На карте СССР нет ни одного пятнышка, куда бы мы не прилетали и повсюду нас встречали хлебом – солью, как космонавтов, еще бы, если что не так о них снимем — секретарь райкома сразу лишался партбилета, а то и чего похуже.

Правда, мы всегда снимали "так, как нужно"

Бывало, приезжаем снимать передовой совхоз, победитель соцсоревнования, а у них ни хрена не выросло, голое поле, с жалким бурьянчиком. Но кого это волнует? Они победители и должны получить переходящее знамя. Срочно сажаем всех в военный вертолет и летим в другой совхоз за сто километров, где хоть что-то выросло и можно снимать.

Так и выкручивались, эфир не ждет, сд@хни, а сними.

Один раз делали репортаж про комбайнера, героя соц. труда. По сценарию должны были снимать в поле, как первый секретарь райкома отрывает колосок, мнет его в руках и что-то показывает нашему герою и председателю колхоза – женщине, тоже герою соц. труда.

Приехали к полю, а пшеница у них слабенькая, сантиметров сорок всего. Нашему режиссеру это не понравилось и он как заорет: — "Все на колени! "

Они и бухнулись коленками в грязь. Представьте себе – трое взрослых заслуженных людей. Комбайнер-то ладно, он и так грязный, а секретарь и председательница в светлых костюмах стоят на коленках и друг другу колоски показывают. И смех и грех.

Зато сюжет получился отличный, пшеница всем по пояс, красота.

Просто люди были другими, ответственными, они понимали, что это наше общее дело.

Да что там, коленями в грязь, ерунда это. Однажды прилетели мы на БАМ, чтобы снять досрочное открытие нового моста, подарок строителей съезду партии.

У нас с собой были алые ленточки, надувные шарики, хлопушки, в тайге-то шариков нет. Единственное что у них было для праздника – это маленький духовой оркестр.

Прилетаем, смотрим… а нового железнодорожного моста через реку и нет. Нечего открывать.

То есть, кусок моста построен, а второй половины нету. Хоть криком кричи. А нам ведь кровь из носа нужно было выдать этот сюжет, его в Москве уже ждали.

Посидели, покумекали и надумали. Подогнали состав, натолкали в него праздничных строителей, раздали им шарики и заставили торчать из окон и радоваться своей трудовой победе.

Честь по чести сняли перерезание красной ленточки и проезд первого поезда по новому мосту.

Сейчас уже смешно вспомнить, а тогда было не до смеха – поезд едет, недостроенный мост весь ноет, трещит и раскачивается, бамовцы торчат с шариками из окон и от страха что есть силы матерятся. Хорошо, что из-под оркестра слов было не разобрать. Смех — смехом, но полмоста могли и не выдержать такой нагрузки.

Когда локомотив доехал до пропасти и остановился, я с камерой обошел его с другой стороны и стал снимать оттуда, как поезд опять возвращается к берегу.

А потом, на монтаже так приклеили, как будто поезд плавно прогрохотал мимо нас, с одного берега на другой.

Красивый сюжет получился.

Правда потом оказалось, что мы поездом сильно расшатали им полмоста и его пришлось долго ремонтировать, зато к эфиру успели и все прошло гладко.

А однажды в Ялте…

Я не выдержал и перебил Деда:

— Павел Валентинович, а вас после съемки, БАМовцы не убили за всю эту "туфту" и за испорченные полмоста?

Дед на "туфту" очень обиделся и ответил:

— Молод ты еще рассуждать об этих вещах. Не суди по себе — это же не нынешние хапуги, а советские люди... "убили"… да чтоб ты знал, они нас на руках потом носили.

Мы ведь их рабочую честь от позора спасли…