— Каждые десять лет мы в театре Сатиры празднуем юбилей, — вспоминает Александр Ширвиндт. — За отчётный период я их сделал четыре: 60,70,80 и 85 лет. В 1984 году, к 60-летию, на сцене был установлен огромный пандус в виде улитки. На нём выстроилась вся труппа. Наверху, на площадке стояли Татьяна Пельтцер, Анатолий Папанов, Георгий Менглет, Валентина Токарская.

Я вёл программу и представлял труппу:

— Вот наша молодёжь!.. А вот среднее поколение!.. А вот наши ветераны, которые на своих плечах... И, наконец, — кричал я, — вечно молодой пионер нашего театра, 93-летний Георгий Баронович Тусузов!

Он бежал против движения кольца. Зал в едином порыве встал и начал аплодировать.

Пельтцер (1904 г. р.) повернулась к Токарской (1906 г. р.) и говорит:

— Валя, вот если бы ты, старая б***ь, не скрывала свой возраст, то и ты бегала бы сейчас вместе с Тузиком...

Первая половина 50-х. Живём в коммуналке, 14-ти метровая комната, в ней отец, мать, бабуля и я. Приезжают гости; тётя (старшая сестра отца) с мужем дядей Арсением. Ну, понятно, застолье в меру возможностей, водка, коньяк, под закусь песни, всё как положено. Да, я школьник(2-3й класс). Посидели, попели, пора и в люлю.

Женщины собрали посуду и ушли на кухню её мыть, отец, уже очень хорошенький, завалился в свою койку, а дядя Арсений прилёг на диван головой к двери.

Надо сказать что у него была шикарная лысина т. е. идеальный овал, обрамлённый довольно густыми волосами по всему периметру.

Кой чёрт меня дёрнул, но я, взяв свои краски, поплевав на них, кисточкой нарисовал на лысине дяде Арсению рожицу(типа глазки, носик, ротик).

С вымытыми тарелками в комнату заходит бабуля и, тарелки с грохотом летят об пол, бабуля осеняет себя крестным знамением, и говорит:

— Господи, вот допились, лежит на спине, а на меня смотрит. Свят, свят.

Бабулю, конечно, привели в порядок, да и я своё получил... Аут.

У меня вскочил огромный мерзкий прыщ прямо в подмышке, руку в плече согнуть вниз не могла. Врач назначил консервативное лечение, не хотел сразу резать в таком неудобном месте. Больничный не дали, попросила на работе несколько отгулов — отказали.

Пришла, соорудила рядом с рабочим местом конструкцию из двух табуреток, положила на неё левую руку, работаю одной правой. Заходит генеральный директор, причём с моим непосредственным начальником и клиентом. И мой начальник, который первым зашёл в кабинет, не придумал ничего лучше, чем выдернуть из-под меня верхнюю табуретку. Я падаю, ударяюсь о вторую табуретку и теряю сознание от боли. Директор вызывает скорую, клиент в шоке. Начальник говорит, что я больше у них не работаю, на что директор отвечает, что это мой начальник больше у них не работает. Такого злорадства я никогда в жизни не испытывала. Не было стыдно за обморок, да и боль я переживу. А вот чувство справедливости для меня важнее всего.

Все в этом мире оценивается с разных точек зрения.

Москва 2007 год. Январь.

Зима в этом году выдалась аномально теплой. Плюсовая температура держалась на столбике термометра до первых чисел а первый снег в городе выпал только после рождества. Зато как выпал! На Москву налетел снегопад и вывалил сразу полумесячную норму осадков!

В это