Слесарь челябинского трубопрокатного завода Василий Петров угрюмо ковырял вилкой в утренней яичнице.

— Что случилось? – спросила жена Варвара.

— Мигранты, — ответил Василий.

— В Челябинске?

— В Белоруссии.

— Белорусы?

— Иракцы. И сирийцы с афганцами. Пять тысяч человек.

— И что?

— В Германию идут. А поляки не пускают.

— А должны?

— Не должны. Но могли бы.

— И что?

— Волнуюсь за них. Голодные ли? Провели ли эту ночь в тепле? Оказывается ли им своевременно медицинская и психологическая помощь? Что скажут Меркель, Дуда и Байден? Позвонит ли Лукашенко еще раз Путину? И зачем он вообще звонит?

— Ты переживаешь за пять тысяч арабов, которые пытаются попасть через Белоруссию в Евросоюз, чтобы там жить на немецкое пособие? Ты дебил?

— Ну а зачем нам уже десять дней по телевизору с утра до вечера про это рассказывают? В газетах, интернете и даже телеграм-каналах? Разве для тебя это не важно? Разве это не касается напрямую каждого из россиян? Черствый ты человек, Варвара! Совсем не беспокоит тебя несоблюдение Польшей норм международного гуманитарного права!

Василий хлопнул дверью и широкими шагами пошел на завод.

В юности я был правильный мальчик, живший размеренной, пусть и странной жизнью. Когда в аспирантской общаге МГУ временно не оказалось места, я поселился на месяц жить в гостинице "Пекин" по блату в комнате с 7 фсб-шниками, здоровенными кабанами, жравшими всю ночь со мною вместе.

Чтобы проснуться, каждое раннее утро я с тяжелой головой бежал резвой трусцой по Садовому кольцу, а когда выдыхался окончательно, меня ждала премия — киоск с мороженым и всем известная дырка в заборе московского зоопарка, через которую можно было попасть туда бесплатно. Первым к дырке был бетонный вольер с водой и большим белым медведем. Завидев меня и мороженое, он подымался на задние лапы и принимался танцевать. Сначала мне было жутко неудобно – он весил раз в двадцать больше меня и стоя был на полтора метра выше. Не знаю, может это был отставной медведь из цирка, или ему просто было скучно в этот ранний час, но конечно я кидал ему свое эскимо, которого к этому времени оставалась ровно половина.

Но однажды я задумался и съел эскимо на две трети. Медведь, завидев меня ещё издали, радостно поднялся на задние лапы и принялся танцевать задолго до моего приближения. Увидев, сколько мороженого осталось у меня на палочке, он прекратил танцевать и чисто по-человечески махнул рукой от обиды, после чего удалился в самый дальний угол вольера.

От потрясения он даже забыл перейти на четыре конечности – так и ушёл на двоих…

В начале года у брата начались проблемы на работе, мои дела, наоборот, пошли в гору. Я получила повышение, стала больше зарабатывать, соответственно, больше себе позволять, больше откладывать на накопительный счет. И мама вдруг зачастила ко мне и стала проявлять слишком много заботы. То ужин к моему приходу приготовит, то обед в выходные принесет. Вроде мне и порадоваться надо, но после маминой стряпни мне становилось не очень хорошо, даже рвало пару раз. А позже я стала находить по всему дому иголки, воткнутые то тут, то там. Спросила маму, что это, она только фыркнула: "А я почем знаю? "Иголки я, конечно, выкинула, есть мамину еду перестала. Её визиты резко прекратились, и моё самочувствие улучшилось.

Недавно брат проболтался, что мама уже несколько недель ходит к какой-то потомственной колдунье, так как считает, что я украла у него удачу. Хотя проблемы даже не у него самого, а у его фирмы в целом. У нас с мамой всегда были не слишком теплые отношения, но я даже не подозревала, что она настолько меня ненавидит.

БОСОЙ

Возвращался вечером с работы, ждал лифта в своем подъезде.

Сзади подошла активная бабушка – старшая по подъезду, с ней дочка с зятем.

Еле — еле, но я всё же услышал обрывок фразы – "…тот самый придурок, который босиком"

Мы поздоровались и бабка, удивленно показывая пальцем на мои зимние ботинки, спросила:

—

У меня сестра поступила в гимназию. Учиться тяжело — нагрузка бешенная. Даже в третьем классе дети сидят полдня в школе. Дома — куча уроков.

Разумеется, родители, придя после работы, становятся просто обязанными помогать своим чадам. Короче, задание:... из слов и словосочетаний составить небольшое стихотворение... и т. д. Дальше идут слова и словосочетания типа "желтые, дождь, лужи, хмурые, листья " и т. д. По замыслу авторов учебника должно было получиться милое четверостишье про осень.

Но они (авторы) не учли, что скорее всего сочинение стихов ляжет непомерным грузом на спину папе, который только пришел с работы, и по мнению мамы не помогает ребенку с уроками. Короче говоря — разбор домашнего задания и учительница вслух зачитывает по очереди все стишки. Уж и не знаю, кто сочинил этот стишок своему ребенку — но я уверен, что у этого папы накануне выдался нелегкий денек. Учительница вдруг начинает злиться и с возмущением обращается к однокласнику моей сестры — мол, это что такое? Где это ты набрался такого!.. Откладывает его тетрадь в сторону. По совпадению этим же вечером родительское собрание и молодая учительница с возмущением зачитывает стишок пятиклашки:

— Желтые листья, желтые лица. Это китайцы идут похмелиться..