Пришло время открыть семейную тайну, хранимую веками моими предками и переданную мне. Тайну, универсального вкуса. Вкуса который подходит всем, не смотря на вероисповедание, пол, национальность и социальную принадлежность.

А началось все с того, что у меня заболела мама. Вынужденно легла в больницу и мы двое младших пацанов остались с отцом одни. Старшим повезло больше, разъехались кто куда, в техникум, институт, женились и вышли замуж, а нам с братишкой было только девять и восемь лет. Батя весь вечер колдовал у плиты на кухне, вращая пятилитровую кастрюлю.

— Кушать подано, садитесь жрать, — наконец-то произнес он.

Мы с братом схватили ложки побольше и устремились к столу, локтями отпихивая друг друга. Еда, а это была именно она, другого слова за счет своего малолетства я пожалуй и не подберу, была невыносима.

— Эту бурду жрать невозможно! Что это за хрень?! — сказал бы я сейчас, но тогда просто постарался пропихнуть ложкой это варево поглубже в горло, чтобы не подавиться. Васька, а он был младший и в привилегиях, просто выплюнул эту хрень обратно в тарелку. И ему за это ничего не было. Да, я забыл сказать, что мама у меня была украинка. А как готовят украинки борщи и супы... Сказка, просто сказка.

— Нда, — почесав лоб над бровью, произнес батя, — я так и знал, что не хватает ингредиентов.

Ингредиенты, слово мной нелюбимое, из-за труднопроизносимости, труднонаписуемости и труднодобываемости. Но тогда оно нас заинтересовало.

— А что это, что?! — немного заволновались мы.

— Я же сибиряк, — произнес батя, все так же задумчиво, — тайга поставляет массу ингредиентов, без которых пища не вкусна. Значит так, сейчас все спать, а завтра в лес, за ингредиентами. Не успел забрезжить рассвет, батя сыграл подъем. Проверив наши карманы на предмет печенюшек и конфет, а заодно и куска колбасы, он строго произнес — в тайгу идем, а она накормит!

Целый день, мы блудили по каким-то распадкам, от лиственницы к кедровнику, от березы к ели. Батя выдирал какую то полынь, нюхал, растирал в пальцах, смотрел на свет. Чертыхался, что не созрело. И мы блукали все дальше и дальше. Тайга, [м]ля, кормить не торопилась. Если не считать комаров и мошку, которые походу просто нами обожрались. Стемнело быстро.

— А чего по темноте в такую даль переться, здесь и заночуем, — произнес батя и начал ломать еловый лапник. Про нас он походу забыл. Мы ломали его сами. Простучав до утра зубами и умывшись росой. Вот так прям рожей по траве. Мы продолжили поиск ингредиентов, будь они не ладны. К вечеру следующего дня, батя все же нарвал, то ли лебеды, то ли крапивы, в темноте было не разобрать. И мы гордо с добычей пошли домой.

Не успели мы вернуться, батя достал из холодильника позавчерашний суп, растопил печь, покромсал кусками принесенную траву, упс, извините — ингредиенты, покрошив их в кастрюлю и разложив потом по чашкам.

Я хлебал ложкой, она дымилась в моих руках. Васька был младший и в привилегиях, поэтому он хлебал сразу ртом из тарелки и ему за это ничего не было.

— Ну как, сынки, вкусно? — поинтересовался батя. Я вместо ответа, протянул ему тарелку за добавкой. — Говорю же, ингредиенты, страшная сила! — докладывая мне, произнес он.

— Батя, батя! А как они называются, эти ингредиенты?! — опорожнив вторую тарелку, на будущее поинтересовался я.

— Называются они, сынок, голод. Просто голод! И в него вложен универсальный вкус всех времен и народов!

Новый год, родители друзей решили отметить в другом городе и, понимая, что во время их отсутствия их сыночек, находящийся в переходном возрасте, может набедокурить разрешили привести домой друзей на праздник (лучше дома, чем неизвестно где). Также оставили 3 бутылки водки, наивные... Праздник продолжался дней пять и то ли все забыли про приезд родителей, то ли те раньше приехали... В общем, проходит отец в свою квартиру, конечно же не все там узнавая, видит около 20 бутылок (уже пустых).

Половина народу спит, часть курит на балконе, часть заняты еще чем-то, а одному приспичило по-большому, а так как все свои

(девчонки к тому времени не выдержали и ретировались) ну и конечно после всего выпитого, еще и не до этого — не закрыл дверь туалета. Заходит, значит, отец семейства в туалет и видит того самого в "позе мыслителя" (глазами в пол) и толком не разглядев: "Тимур, ты?". Тот, услышав знакомый голос, поднимает голову, и, узнав отца друга: "Здрасьте, а Ержан дома?"

Про чепчик!

Часть 1. Когда родилась наша первая дочка, бабушка (свекровь) отдала мне некий чепчик со словами "Его еще Наташа (золовка) носила, и Славочка (муж) тоже, и Сенечка (старший внук)". Чепчик был не на новорожденного, на попозже — месяца на 3-4. Из плотного хб, крепко скроенный, с толстыми завязками и незатейливым кружевом, такой.. посконный чепчик. И цвет! Ярко-желтый, брррр!! Тем более вещичек детских у нас приготовлено было много -импортных, отличного качества, новеньких, нарядных, никак не цвета юной канарейки. Ухмыльнулась я про себя и чепчик взяла единственно, чтобы свекровь не обидеть, тем более, что мне с ней ужасно повезло.

Часть 2. С того дня прошло девять лет. Из чепчика выросла уже наша третья дочка, ставшая седьмым младенцем, его носившим. От частых стирок чепчик выцвел до нежного бледно-лимонного и на ощупь стал совсем мягким, облагородился. Однако крепок, как и раньше, ни один шовчик не расползся. Убираю его в комод и думаю, когда и кому его достанут. Если 18-летний племянник Сенечка раньше не затребует, тогда лет через 10 может уже нашей старшей пригодится. Для моих внуков. Отдам с пиететом — семейная реликвия!

PS Нашей бабушке — 75!

Свидетелем истории не был, поэтому расскажу то, что рассказали мне.

Дело было весной. Знакомые ребяты решили пойти на шашлычки. Взяли мясо, водку(намного больше было водки) и пошли в парк общественного отдыха. Пока готовилась первая партия шашлыков, была выпита большая половина водки, и уже с шашлыками — меньшая половина. Пить больше нечего, поэтому стали задирать прохожих, и нарвались на местную братву( тоже не совсем трезвую ). Завязалась заварушка, всего человек 15, и неизвестно, чем бы все закончилось, если бы не приехали органы местного правопорядка. Выходят двое из Уазика с довольными физиономиями и увесистыми дубинками, собираясь разогнать толпу.

И в этот момент в толпе произносится фраза, "кто последний в "Бобик" - тот пи[тух]".

Вся толпа с криками и визгами запихивается в Уазик. Офигевшие поворотом таких сабытий, менты сначала минуту стояли и втыкали, шо ж це було, а потом с криками "а ну, пошли на х&р, пе[тух]ы", дубинками стали по одному вытаскивать из Уазика и отпускать, предварительно наградив ударами дубинки.

Вот один из способов как не угадить в "бутырку".

"Да простят меня мужчины, речь пойдёт о женщинах…" (М. Жванецкий)

Вспомнилась история очень-очень давняя, но забавная, по-моему.

Гостили мы когда-то с женой во Львове. Знакомились с достопримечательностями, в том числе пришли на старое польское кладбище. Зрелище, конечно, впечатляющее, но и жалкое при этом: роскошные склепы, мрамор, гранит, позолота, — и всё до предела запущено. Ну, понятно, заботиться-то кому? "Иных уж нет, а те далече…" В итоге облицовка сыплется, кругом бурьян и разруха. У одного склепа угол просел, образовалась большая трещина. Я не удержался, посмотрел внутрь. Гроб покосившийся, крышка сползла, открыв мрачное содержимое. Жена спрашивает: "Ну, что там видно? "Я говорю: "Гроб открытый, в нём скелет". Жена: "Ладно заливать-то! Сама посмотрю! "

Посмотрела в трещину, отшатнулась, и кричит: "Ужас какой! Я теперь спать не смогу! Почему ты меня не предупредил, что там? Я в жизни бы смотреть не стала! "

Я тогда муж был молодой, женскую логику не очень понимал (сейчас другое дело, муж я уже не молодой, хотя по-прежнему ничего не понимаю), и говорю: "Что значит не предупредил!? Ты увидела в точности то, что я и сказал! "

На что супруга мне веско возразила: "Ты так сказал, что я не поверила! А должен был сказать так, чтобы я поверила! "

Вот.