На тот момент года два встречался с девушкой. Самая обычная девочка-красавица, посредственная и избалованная хорошей комфортной жизнью. Такую я и хотел, с ней было легко и весело, я был весьма падок на красоту, а средства позволяли удовлетворять ее капризы, хотя я прекрасно видел, что она не самая образованная и глубокомыслящая личность. Сделал ей предложение, она согласилась, была очень счастлива. Но буквально через пару недель я попал в аварию, меня частично парализовало.

Изнеженная девочка несколько месяцев была мне сиделкой, любящей женщиной и надежным другом, несмотря на то, как я был беспомощен и жалок. Она отказалась от всего, что любила. Продала много вещей, без которых, я думал, она жить не может. Научилась готовить, потому что это было дешевле, и мне нужно было особое питание. Она запретила мне извиняться. Ни тени сомнения, брезгливости или страха не мелькнуло на ее лице за все это время.

Посредственен, глуп и слеп был я. Признаюсь, я плакал. Сейчас я почти восстановился. Пронесу ее на руках через всю жизнь.

Мужской туалет. Как водится, перекур. Толпа — человек пять. В закрытой кабинке ( где по большой нужде закрылся программист) звонит мобильный. Из кабинки раздается: — Да, я слушаю! Что делаю? РАБОТАЮ! Как что? Продвигается? А... гм. Нормально... продвигается... Туговато немного... Поднапрячься? Рад бы, да некуда. И так на пределе. Нет, быстрее не могу. Канал узкий. Сколько ни старался — больше не лезет. Расширить? Как?! Мне отсюда видней, и я вам говорю — расширить нельзя! Мужики забывают о перекуре и давятся со смеху. А парень вошел в кураж и уже орет на всю парашу: — Да сами вы во всем виноваты! Загоняете по восемь метров! И как, вы думаете, оно пролезет? Что? Всего семь с половиной? Да мне хоть восемь, хоть семь с половиной — одинаково. Предупреждал же: максимум два метра! Теперь придется вручную выколупывать. Что мне здесь, до утра сидеть, что ли? Парочка перекурщиков, держась за стены, еле сдерживается от хохота. Программист орет еще сильнее: — У меня зависло так, что тремя пальцами не поможешь! Что? А что я, по-вашему, здесь делаю?! Конечно, по частям! Эта колдобина целиком никак не пройдет! В общем, еще часа два. Ладно. Но вы на будущее зарубите на носу: два метра!

В эпоху игровых автоматов стоящих в самых неожиданных местах, даже в киосках на остановках.

Мое первое запоминающиеся впечатление о них, это история племянницы Алёнки, на тот момент третьеклассницы.

После школы она с подружкой, вприпрыжку шли домой, зашли за чупа-чупсом, бац мигают огоньки, брось монету.

Пять рублей все удовольствие, но деньги уже потрачены.

Алёнка просит у подружки пять рублей поиграть.

— Без проблем.

Пятачок опущен, кнопка нажата, посыпались выигрышные пятачки.

Ссыпали все в сумку со сменной обувью. На сколько позволяло образование у подружек, пересчитали, пятьсот рублей.

Алёнка честно вернула долг, пять рублей, купила ещё по киндеру на свои, и разошлись.

Вечером мама подружки с разборками:

— Верните наш выигрыш!

Про выигрыш знают Алёнкины родители, но без мельчайших подробностей.

— На каком основании?

— Пятачок наш.

— Вам его вернули?

— Да, но выигрыш пополам.

— Это так не работает.

Долго, очень долго, был пустой разговор, кроме пятачка ничего не прибавилось...

Я всегда смеялся над коллегами и друзьями, которые ревновали своих избранников и избранниц. Считал это глупым и никчемным – до вчерашнего дня.

Чёрт меня дернул придти домой пораньше. Хотел свою законную порадовать, даже цветов по дороге прикупил. Дверь открыл ключом. Наташка не услышала, наверно потому, что принимала душ, и я решил усилить