В прошлом году знающие люди посоветовали мне простую гигиеническую процедуру — натереть немного хрена, сразу глубоко вдохнуть, ссыпать в баночку и хорошенько пропарить, смешав с морской солью, после чего несколько раз вдохнуть снова, с паузами, пока не выдохнется. На пределе сил, чтобы дух прошибало и слезы из глаз катились. Но и в меру — чтобы себе в удовольствие, а не во страдание. Повторять раз в неделю в холодную погоду, равно как и в теплую слякотную, то есть 10 месяцев в году в наших широтах.

Делов на минуты растереть и на секунды вдыхать, но вот простуды и даже насморки у меня прекратились совершенно, с тех пор как я стал это делать. Тереть хрен как-то веселее, чем сидеть на бюллетене, недомогать, чихать и кашлять. Моя переносимость к его ядреному запаху оказалась весьма хреновой. Одного корня на сеансы раз в неделю мне вполне хватало примерно на месяц и более. Сам корень представлял собой тощий кривой огузок, с ноготь толщиной. После его чистки половина уходила в мусорное ведро, а в ощипанном голом виде он отчаянно извивался под теркой.

Стоила мне эта хрень аж 200 рублей за штуку на фермерском рынке под домом. Но как лекарство выходила подешевле таблеток, так что я чистил его стоически. А когда рынок этот закрылся к ноябрю, купил пару хренов про запас на зиму. Понял к тому времени, что в окрестных магазинах и даже отдаленных супермаркетах его хрен сыщешь.

К началу марта этого года мои запасы иссякли. Через пару недель впервые за год я захлюпал носом. Воспользовался проверенным способом – спросил старожилов. Где раздобыть этот чертов хрен.

— Нигде! – уныло отвечали старожилы. Не сезон!

— Да уж, верно говорят старожилы! – улыбнулся мне один вообще аксакал.

– Но только в том смысле, что настоящий грибник грибных мест не выдаст, а уж московский охотник за хреном в марте – тем более! Советую зайти туда-то.

И назвал место мне знакомое, совсем неподалеку, куда я крайне редко заходил, только по сезонным урожаям клюквы. Это крытый фермерский рынок, где всё остальное время и место занимают торговцы типичные продукты среднерусской возвышенности: лежалые мандарины, апельсины и бананы. Хрена у них отродясь не было, а у местных он исчезал к октябрю вместе с клюквой.

И вот я появился там в субботу 18 марта по наущению аксакала. Всё было как обычно с первого взгляда – лежат горы фруктов тропических местностей, из продуктов среднерусских широт только груды мороженого мяса, соленья, маринады и свежая зелень явно тепличного вида, каковой в любом магазине достаточно. Вся разница – дороже цены и соответственно никаких покупателей, пусто в залах весьма обширных. Видно, что продавцы сидят давно без дела, заскучали изрядно. На мое появление отреагировали как стая голодных пираний, каждый предлагал чего-то купить.

— Обязательно гляну! – вежливо ответил я – Но сначала я хочу купить хрен! Мне сказали, что он тут есть.

Это было как пароль. Все сразу отставали и вяло махали рукой куда-то за угол, потом еще за один, но в целом направление давали верно. Догадались уже вероятно, что сколько ни пользуйся тут сусанинскими методами, человек, пришедший за хреном, так и будет кружить по всем рядам и прилавкам подряд, но без хрена не уйдет.

Так я вышел на эту продавщицу. Дебелая веселая бабища весьма цветущего вида, с крепким могучим бюстом, лет 55. За прилавком как на отдыхе, явно развлекаясь. Крошечную витрину свою обустроила так: главное место на ней занимала целая выставка хренов, всех размеров и толщин от скромных антропометрических до лукамудищевских. Центральное место выставки занимали корни с мощными причудливыми утолщениями у основания, так что прилавок напоминал ceкс-шоп, отдел фаллоимитаторов.

При одном их виде я понял наконец, почему хер так часто назывался хреном в народных синонимах моей молодости. В самом деле, крайне неприличный корнеплод, 18+. А юношам его вообще лучше не показывать, заржут весь магазин и распугают прочих покупателей. А тут, при их полном отсутствии, баба разошлась вовсю при выборе лучших экспонатов. За прилавком торчала еще пара ящиков, видимо как-то расходились за день.

Для целей дыхания раз в неделю тут каждого бы хватило минимум на полгода, вряд ли он столько пролежит в моей квартире. Поэтому я выбрал самый скромный из всех, что нашел, покороче, но и потолще, чтобы меньше уходило в очистки и удобнее было тереть на терке. Но даже этот самый мелкий выглядел минимум на тысячу по сравнению с жалкими стручками, которые я привык брать рядом с домом за 200 рублей штука. Вряд ли тут торгуют обрезками, судя по запасам, грустно подумал я. Спросил, сколько стоит.

— Полторы тысячи, и я не торгуюсь! – веско молвила продавщица – сами знаете, не сезон. Таких вы нигде больше в Москве сейчас не найдете!

Ну, ее право, закон рыночной экономики – если у нее хрен есть, а ни у кого больше нет, пусть будет полторы. Лечиться без хрена мне выйдет дороже. Протянул ей три пятихатки.

Баба уставилась на меня с веселым изумлением.

— Полторы тысячи – это за килограмм. Где ж вы в этом корне килограмм увидели? Тут всего-то грамм двести-триста, щас взвешу. И зачем вам такой короткий? Неудобно же тереть, берите этот. Вес тот же, возни меньше.

— Так на очистки же уйдет половина!

Изумление бабы перешло в охренение:

— А к чему его вообще чистить? Вымыт начисто, лично мыла. А в кожуре вся крепость духа и целебная сила! Вам же для дыхания, я правильно поняла?

Все хрены были в самом деле безупречно чисты, чуть ли не отдраены. Проверил предложенный ею на изгиб – крепок как скала. Действительно для терки удобнее – меньше останется ошметков, чем на толстом. Важно при многократном использовании. Чисто психологическая проблема заключалась в том, что этот идеальный по форме хрен весьма напоминал мой собственный в эрегированном состоянии. Тереть его как-то не хотелось. И вообще я преисполнился подозрений.

— Как вам удалось сохранить его таким свежим до марта?! Он из морозилки небось?

— Ну да, а чего ему там сделается. Если для дыхания.

Хрены отнюдь не выглядели размороженными, на ощупь и запах были абсолютно свежими. Что там использовала эта баба при хранении на полгода – глубокую заморозку, быстрое охлаждение или медленное, или хранила в бытовой морозильном камере – мне осталось неизвестным, но при практическом использовании ее продукции у меня вообще глаза на лоб полезли и весь насморк вышибло с первого вдоха, потому как я вдохнул неосторожно глубоко, привыкнув к обычным квелым хренам в московской продаже.

Бабу же эту я успел спросить при покупке только о том, где они такие здоровенные выросли, и как она смогла с ними в Москву проникнуть в марте, когда им быть тут не полагается даже квелым и худосочным. Ответила степенно:

— Подругу подменяю за прилавком. Позвонила, попросила выручить, госпитализировали ее. Я сама не местная. Но на пенсию недавно вышла, в марте в наших краях делать особо нечего. Тут впрочем тоже — она сразу предупредила, что работа непыльная, покупателей нет. Сиди себе спокойно – хоть вяжи, хоть в смартфон смотри. Фермерский же рынок, хорошее место. Мэрия спонсирует. Квартиру свою дала пожить. Ну я и решила – лучше уж по Москве прогуляться, чем у себя куковать. Но скукотища же на работе! Решила оживить фермерскую торговлю товарами от производителя. У нас на участках ничего толком не растет, кроме хрена, но вот его как раз дохрена. Обычно выпалываем, самые крепкие оставляем.

Сама эта баба показалась мне вроде своих хренов – крепкой, недовыкорчеванной, сумевшей чудом просунуться в московскую торговлю с обычным хреном со своего участка.

Мой дед, когда бросил бухать, начал варить самогон на продажу. И вот сижу я как-то у него, а он все вокруг продукта бегает — постоянно градус измеряет, воду фильтрует, добавки для цвета кладет, и как-то слишком щепетильно к процессу относится. Спрашиваю:

— Дед, ты чего свой самогон на выставку готовишь?

— Нет, за качеством слежу.

— А что так, конкуренция выросла что ли? )))

— Нет, в прошлый раз за плохой самогон пи. ды дали.

Все знают, что в дипломной работе читают только три раздела: введение, заключение и библиографию. И вот закончил однажды мехмат Харьковского универа мальчик-отличник. Защитился на ура, а сам диплом не отправили в печки на преподских дачах, а оставили на кафедре в назидание другим студентам — типа образец, так он все красиво оформил.

И вот однажды приехала в универ какая-то большая комиссия из Киева.

Ну им этот диплом и показали вместе с восторженной рецензией — вот типа наша гордость.

А министерские чиновники возьми да почитай целиком (не иначе от не хрен делать). Ну и читают: введение, первая глава пошла. Все хорошо, красиво, наукообразно... На первых трех страницах. А на четвертой полстраницы и далее: "А на... я я все это пишу? Один х... никто эту х.. ню читать не будет". А далее страниц 500... рецептов из поваренной книги — вплоть до библиографии и заключения, где опять все как положено.

Отдыхали мы как-то в археологической экспедиции. С нами там находились два молодых человека, назовем их Миша и Коля, которые жили в одной палатке, и, мало того, никого к себе не пускали на подселение, ссылаясь на то, что места мало. Этим совместным проживанием навлекали на себя немало шуток.

Однажды мы, сидя у костра, говорим Мише (Коля уже находился в палатке и, судя по звукам оттуда доносившимся, спал):

— Ты, Мишаня, поосторожнее с Колей, а то собьет он тебя с гетероceксульности на противоположное направление.

На что Миша отвечает:

— Да, не боитесь, я, когда ложусь, между нами ложу гитару, так что, если что, услышу и пресеку все попытки...

Через некоторое время все разошлись по палаткам и в мертвой тишине услышали из палатки Миши надрывный "дзынь" гитары. Уснувший лагерь проснулся от неутихающего хохота и крика "Миша, держись!!! "

По случаю дня медика.

Моя мать работала медсестрой. Отец рассказывает: лет 30 назад на какой-то попойке ужрались с коллегами в хлам. Один человек упал и ногу вывихнул. Мужики на отца: — у тебя жена медик? ты и правь. Отец: а [фиг]ли? давай. Говорит, выправляю — и так "хрусть"! Мужик орет — казлы, нога другая. Так в больницу и повезли с двумя вывихами.