Дед рассказывал, когда я еще был маленьким.

1945 год, бои шли уже в Пруссии. Три дня бились за какой-то городок. И тут передышка. Деда засылали связным, вернувшись, он с трудом нашел в этой неразберихи штаб батальона, откуда его отправили к развалинам большого здания, где находились остатки его роты. Придя, Дед не стал докладываться, чтоб не загреметь в караул, после трех-то бессонных ночей, а забрался в кузов стоящей рядом разбитой машины и тут же заснул.

Проснулся от толчков и качки, приоткрыл глаза: япона мать! Он едет в кузове грузовика, вдоль бортов которого сидят три немца! Потряхивает прилично, но слава богу они дремлют. Остатки сна слетают мгновенно и он тут же соображает, что еще жив только потому, что с головой укрыт немецкой шинелью. Как можно осторожнее он оглядывается: рядом барабаны с проводами и немец весь в окровавленных бинтах и, похоже, уже скончавшийся.

Что делать? Попытаться пристрелить этих троих и сигануть. Но винтовки не видно. Да и бесполезно, наверняка машина едет в колоне и его тут же пристрелят. А ведь война заканчивается и ой как хочется выжить. И у него созревает план.

Дед тихонечко снимает грязные окровавленные бинты с немца. И так же тихо под шинелью заматывает себе ими голову, оставив лишь глаза. Мол, ранен так, что ни говорить, ни слышать не могу. А на первой остановке, изображая раненого, решает попытаться вылезти из грузовика, типа, отлить. Ну и свалить потом. Для этого он избавляется от своей советской формы, выпихнув ее в щель в борту и, оставшись лишь в исподнем, очень медленно, поскольку уже на виду у немцев, в такт толчкам, натягивает на себя шинель бойца вермахта.

И тут машина останавливается. Фрицы просыпаются. Один из них трогает раненого товарища, что-то говорит на немецком. Затем все трое негромко произносят молитву. А Дед под шинелью так неудачно обмотал голову, что теперь толком не слышит и не намного лучше видит. А самое главное, с трудом дышит. И он решает — пора, пока не задохнулся.

Из положения лежа, он стоная, сначала садится, затем, продолжая сопровождать свои действия стонами, встает на карачки и хватается за борт. Он чувствует, что выглядит это все как-то не так, но немцы, вроде бы, не выказывают признаков беспокойства. И Дед перелезает через борт, спускается на землю, и, ковыряясь в шинели в районе ширинки, чтоб всем было понятно, какая у него возникла маленькая необходимость, пошатываясь идет к кустам. Напряжение дикое, сердце выскакивает из груди, в голове калейдоскоп мыслей. И нервы у деда не выдерживают. Он рвет со всех ног в сторону овражка. Сзади слышатся крики, стрельба. Сильный удар в район ягодиц и он падает, не пробежав и 50 метров. Лежа, он видит подбегающих людей и жалеет в этот момент лишь о том, что пуля попала не в голову.

А сейчас вернемся чуть назад, к тому моменту, когда дед забрался в кузов, как ему показалось, разбитой машины. А машина была хоть и потрепанной, но целой и принадлежала связистам из приданного их полку дивизиона 122-миллимитровых гаубиц. Их передислоцировали, и водила, получив приказ увез и деда. В указанном месте тех выстроили в колонну и они покатили в наш тыл. Где-то, в кузов одной из машины закинули пленных немцев, сдавались они тогда пачками, их даже не охраняли. И это оказался грузовичок в котором спал мой дед. Но когда колонна остановилась, а одна фашистская гадина вдруг попыталась удрать, красноармейцы, естественно, открыли по этой сволочи огонь и прострелили ей задницу.

Конечно, потом во всем разобрались. Деду влепили штрафную роту. Хотя могли и расстрелять. Он же документы все свои вместе с формой выбросил и награды (две медали).

Рана была у него довольно тяжелой, но в госпитале зажила быстро. А в штрафную роту он не попал, кончилась война и его амнистировали.

Вот так мой дед умудрился бежать из плена от пленных немцев, будучи в тылу среди своих.

И хоть вспоминал он это с улыбкой, этот эпизод был для него самым напряженным и драматичным за всю войну.

В начале 80х мой коллега-приятель по работе мечтал о машине и усиленно копил денежку. Наконец мечта обрела конкретный вид "Москвича-41". Его счастью не было предела. Холил и лелеял свою ласточку не передать как. Ещё был у них участок 6 соток довольно далеко. По какой-то необходимости он выехал с дачи очень рано, почти ночью. Ну, ночи белые, так что без проблем. По дороге организм потребовал опорожниться по крупному и незамедлительно. Никаких сложностей, дорога абсолютно пустая, слева поле без ничего, справа высокая трава и кустики, то что надо. Остановился, ещё осмотрелся и, отойдя метров на десять, удобно устроился в траве. И вот когда процесс пошёл и стал необратимо- неостановимым, он услышал звук заработавшего мотора и шум отъезжающей машины. Вскочив, он увидел свою быстро удалявшуюся любимицу. До города добрался, заявил, куда следует, а всем, кто спрашивал, где машина, честно отвечал: "ПРОСРАЛ". Да, а машину месяца через 2 нашли. Тогда милиция ещё была МИЛИЦИЕЙ

Финансовые проблемы любой компании начинаются с того, что в ней заводятся феерические долбое[ж]ы. За последние полгода я заполучил не менее тысячи всплывающих окон с предложением установить яндекс-диск и яндекс-браузер. Раз пять в день со всех устройств. Ни одна [м]лядь за всю жизнь не приставала ко мне столь настойчиво. Ни один нищий на паперти. Ну казалось бы — сказал нет, значит нет. Но после тысячи нет начинаешь задумываться — уважаемая некогда компания стала вести себя неадекватно.

Каков результат этой рекламной акции? Теперь я ненавижу эту компанию. За примерно час отнятой у меня бесценной жизни. Для чего я родился на этом свете? Для еще миллион раз нажать на кнопку отказа на повторяющиеся предложения Яндекса? Да скорее ад замерзнет, прежде чем я вновь воспользуюсь услугами этого приставучего позорища под названием Яндекс. Но что причиной тому? Компания наняла эффективного дятла, способного за[дол]бать хоть всю планету.

Прочитал недавно притчу следующего содержания:

Жили дед да бабка долго, умерли в один день… Стоят пред вратами Рая: бабка в инвалидном кресле, а вход без пандуса. Дед бабку поднять не может, силы не те. Вышел к ним навстречу апостол и говорит: — Дед, да брось ты её… гулять всю жизнь тебе не давала? — Не давала — отвечает дед. —

Предъистория:

Приключилась сея история во времена моего обучения в школе. Был у нас физрук — честно говорю, офигенный дядька. С ним было прикольно на уроках физкультуры, но еще прикольнее было, когда он "принимал на грудь" грммов 100.

Надо сказать, что наша школа была огромных размеров и состояла из двух зданий, объединенных переходом, в общем, попадая туда в первый раз, возникало ощущение, что это — большой лабиринт.

Сама история:

Иду, значит, я по переходу из одного здания в другое и вижу, что наш физрук сидит на подоконнике и реально РЫДАЕТ... Подойдя ближе, стало ясно, что неосторожный опохмел привел к длительному запою. Встаю напротив и спрашиваю: "Что случилось? Вам помочь?" — на что получаю ответ следующего содержания: "Да-а-а, помочь... Сволочи, школ понастроили — выход найти полтора часа не могу!!!" — рыдает горючими слезами и остановиться не может. Пришлось проводить, рыдали мы уже вмете: он от горя, а я — от хохота!