Никогда особо не любил свою работу: невысокая зарплата, вечные нервы и шеф самодур. Но вот буквально вчера он нас очень удивил. Спустя час после начала рабочего дня он объявил нам, что у него сегодня день Рождения и это просто непростительно в такой день работать, поэтому мы едем тусить. Первым пунктом в программе был лазертег. Боже, это было шикарно, мы дурели, кайфовали и осознавали, насколько крутой и веселый шеф на самом деле. Затем все дружно поехали в паб, взяли по пиву, крутой закуске, говорили тосты и просто наслаждались жизнью. И вот финальный тост шефа, он благодарит нас за крутой вечер и объявляет, что увольняет всех, кто посмел во время игры в лазертег его убить, а так же всех тех, чей тост ему не очень понравился. Короче, ищу новую работу, но хоть убивала этого придурка чаще остальных.

На четвертом курсе нам преподавали психологию.

Факультет второго высшего образования. Студенты — вполне сознательные здоровые дяди. 30-40 лет.

Преподаватель, миниатюрная молоденькая девочка, похожая на одуванчик, влюбленная в свой предмет и самое себя, весело чего-то щебетала. Народ привычно дремал, не особо

Однажды, в мою бытность в школе, случился неприятный инцидент: в день, когда меня не было, учительница английского вместо урока решила посплетничать обо мне с классом, рассказывая какую-то нелепую историю о том, как в школьном туалете я уронила бутерброд, а потом собирала его, чтобы употребить. Разумеется, такая гадость мне бы и в голову не пришла, и я не знаю, почему эта женщина решила рассказать подобное. Мне кажется, потому что я была непопулярным ребенком, а ей было скучно. Мне об этом стало известно от одноклассницы, у которой я узнавала в тот вечер, что задано, но добиться справедливости я так и не смогла.

Прошли годы. Я закончила школу, стала студенткой, и вот случайно встретила на остановке эту самую учительницу с компанией. Мы поздоровались, и она стала щебетать о том золотом времечке, о школьных днях, а я кивала, соглашаясь, что было много веселого в наших учебных буднях. Вот, например, та история, когда она уронила бутерброд в туалете, а потом собирала его с полу... Она пошла красными пятнами, заорала, что все вранье, но я только засмеялась, отмахиваясь: "Ах, да чего уж там, дело-то прошлое"... Компания смотрела на неё с явным интересом. И мне ни капельки не стыдно. Нет, это не месть. Это попытка научить человека не поступать по-свински, особенно с теми, кто и ответить-то ему не сможет.

— Каждые десять лет мы в театре Сатиры празднуем юбилей, — вспоминает Александр Ширвиндт. — За отчётный период я их сделал четыре: 60,70,80 и 85 лет. В 1984 году, к 60-летию, на сцене был установлен огромный пандус в виде улитки. На нём выстроилась вся труппа. Наверху, на площадке стояли Татьяна Пельтцер, Анатолий Папанов, Георгий Менглет, Валентина Токарская.

Я вёл программу и представлял труппу:

— Вот наша молодёжь!.. А вот среднее поколение!.. А вот наши ветераны, которые на своих плечах... И, наконец, — кричал я, — вечно молодой пионер нашего театра, 93-летний Георгий Баронович Тусузов!

Он бежал против движения кольца. Зал в едином порыве встал и начал аплодировать.

Пельтцер (1904 г. р.) повернулась к Токарской (1906 г. р.) и говорит:

— Валя, вот если бы ты, старая б***ь, не скрывала свой возраст, то и ты бегала бы сейчас вместе с Тузиком...