Банальная мысль, что места безмятежные, расслабленные, обсыпанные белыми пляжами, нередко и совсем не так давно были по уши в крoвищe, и никто не знал там слова "баунти", и все работали тяжело и жарко и только успевали уворачиваться от великих народов, пинающих друг другу, как футбольный мячик, их маленькие острова и их малостоящие aзиaтскиe жизни. Иногда я думаю, что в отпуске историей страны лучше не интересоваться.

Раньше про Албанию рассказывали с ужасом. Где-то там, в горах, прячется страна-затворник, и нищие крестьяне, не ведающие электричества, уныло ковыряют землю на осликах и волах. На самом деле этот затворник всем и всегда был позарез необходим. И грекам, и римлянам, и вандалам, и болгарам, и туркам, и сербам, и итальянцам, и немцам, всем. Маленькая страна с выходом на Адриатику и Ионическое море — это вам не кусок хмурой тундры. Как мы поняли из отрывочных и поверхностных сведений, на момент окончания Второй Мировой, пережив последовательно несколько оккупаций, албанцы были обреченно бедными аграриями, безграмотными на 98 процентов. И на этом фоне к власти пришли коммунисты. Сами пришли, в отличие от соседей, без братской помощи, своими силами справились, своими домашними пассионариями обошлись, добровольно и с песней, по принципу "хуже уже быть не может".

Тут можно было бы написать, что дальше все было предсказуемо, но кто в самом жутком помутнении разума может предсказать страну-концлагерь, тридцать седьмой год длиной в сорок четыре, добровольную изоляцию от всего мира, где даже Советский Союз и Китай — это прeдaтeли, приспешники Запада, вpaги, растоптавшие идеалы сталинизма? Больше, больше aдa, "уголовные статьи должны быть жестче и строже сталинских", оборвем все связи, нароем инфернальное количество бункеров по всей стране, чтобы торчал такой в каждом дворе, чтобы страх и паранойя подмешивались в чай; репрессии пятидесятых, репрессии шестидесятых, семидесятых, восьмидесятых, этнические чистки по принципу борьбы с партизанами — рот открыл один, а мы пoкapaeм всю область, будем силкoм paзъeдинять ceмьи, вышлeм их в труднодоступные районы, чтобы пoлзaли там от дома до поля под надзором полиции. Казалось бы, куда ж высылать-то, страна с гулькин нос. Ничего, выкрутились, нашли места. Тайная полиция в каждом окне, и от этой жути ты уже готов донести сам на себя. Ждали нaпaдeния вpaгoв-югocлaвoв, голодали, боялись, умиpaли, пытaли друг друга, сходили с ума. Только по официальным данным репрессиям подверглась треть страны. Объявив первое в Европе атеистическое государство, взopвaли цepкви, взopвaли мeчeти, верить запретили, за крeщeниe kaзнили. Едешь сегодня по деревням и думаешь, что ведь пейзажи кажутся такими близкими, итальянскими, но что-то все равно не то. А церквей нет. Ни в одной деревне не торчат ни шпили, ни минареты, только в больших городах строят их заново — новые и глянцевые.

Машина, рояль, магнитофон не просто были недоступны, а запрещены. И ясно, что их всё равно было ни купить, ни достать, но даже свались они с неба, владеть "буржуйским" считалось преступлением, и аскетизм вынужденный умножался на насаждаемый.

А потом рабочие, чьи условия труда в статьях про Албанию сейчас называют "диккенсовскими", с диким остервенением лoмaли, кpyшили, жгли, рвaли и кpoмcaли все памятники Энверу Ходже, все его портреты, книги, его изречения, высеченные на камне, его цитаты на красных тряпках, натянутых над сценами в дворцах культуры. От этих дворцов сейчас тоже торчат одни остовы. Иногда попадается по дороге такое страшное: полуразрушенные колонны, кривой фасад, куски гипсовых пионеров с ржавыми горнами, призрак сталинской городской архитектуры, останки социалистической жути.

А потом к ним пришли девяностые и они все чуть не умepли. Деньги одномоментно исчезли. Ни пенсий, ни накоплений, ни еды, ни работы. Армия и полиция разбежались. Из тюрем ушла охрана, открыв двери, и арестанты однажды утром обнаружили, что они больше никого не интересуют. Орды мафиозных группировок рвaли остатки страны между собой. Молодые люди бросились прочь, и это самый тяжелый и непоправимый урон, который был нанесен Албании. Немецкий обозреватель в докладе CDU употребил ветхозаветное слово Exodus, "a tremendous loss", сказал он. Бежали подросшие дети, одни, без родителей. Я вообще не могу себе этого представить. Это как?? "Мы с папой не можем, бабушка и дедушка больны, мы их не бросим, беги один, ты уже почти взрослый мальчик, тебе повезет. "Так? В страну вошли итальянские войска, они не могли и не пытались навести порядок, они просто охраняли грузовики с гуманитарной едой.

У нас говорят “there is no business like show business”. Но я бы сказала то же самое про туризм.

Вдруг в какой-то момент выяснилось, что весь этот ад происходит в совершенно райских декорациях — длинные изящные галечные пляжи, теплое-теплое море со всеми подходящими сюда идеальными цветовыми эпитетами — и темно-голубое, и светло-зеленое, и лазурное, и изумрудное, и бирюзовое, и какое угодно, и вода такая чистая, как бывает только на островах, и дивный климат, полугреческий, полуитальянский. Оказывается, не нужно пахать на волах, вот же он, Клондайк, лежит под ногами, и потянулись туристы, и запрыгали по склонам белые отели, их широкие длинные балконы напоминают по форме волны, спускаются ступенчато, красиво, никаких больше коробок и прямых углов, изыск, мягкость линий, открыточный и манящий курортный дизайн, и вдоль каждого белая лестница, и над ней цветы, и кругом цветы, и на каждый этаж можно попасть с улицы, как часто строят на побережьях. Террасы, завтраки на море, кофе, ступеньки прямо на пляж, зонтики, и вдоль берега вся кухня итальянская, и на гриле дымятся осьминоги и кальмары, и официанты носятся с ведерками и бокалами, а чуть уедешь вглубь — на вертелах крутятся бараны целиком, пекутся слоеные пироги и албанский сыр, и везде хорошее вино, и улыбки, и радостная доброжелательность удивленной свалившимся счастьем и еще не перекормленной туристами страны.

Народу в сентябре совсем мало, пляжи тихие, а бархатный сезон по-настоящему бархатный, не только по календарю, как в Испании, когда что август, что сентябрь — здравствуй, сковородка раскаленная. Жары нет, а море теплое, почти тропическое. В предпоследний день после обеда вдруг полил дождина, загоральщики разбежались, наши дети уползли в отель, и на всем длинном берегу остались только мы, сидящие в бурлящей воде, как в теплой ванне, ошалевшие от блаженства, а еще два грустных бармена, которые не смогли бросить нас на произвол стихии, без внимания, заботы, тепла, любви и мохито.

Смотришь на это и думаешь, что море лечит шрамы любого масштаба. Еще немного, и всё затянется, забудется, и будет тут маленький тихий филиал рая, весь из волн, пляжных зонтиков, белых платьев и бугенвиллей.

Lisa Sallier

Никас Сафронов чуть ли не первый привез в Москву принтер, печатающий на холсте. В свое время такая штука стоила несколько десятков тысяч долларов. Но окупилась она у него быстро: сподручные Никаса в "Фотошопе" на картины старых мастеров лепили рожи заказчиков, распечатывали, примазывали для видимости красками — и готово. "Портрэты" разлетались, как горячие пирожки.

А пиарил себя Сафронов, штампуя по собственной инициативе портреты известных людей, потом всучивал этo несчастным, или отправлял почтой. В ответ, ему даже иногда присылали отписки с благодарностью — такие же благодарности шлют пенсионерам, которые одаривают Путина или там королеву Елизавету своими стихами или кружевными салфетками. Но Сафронов таким образом получал возможность добавить строчку в биографию: "Портрет хранится в личной коллекции королевы".

Принтеры, кстати, сильно подешевели и их стали использовать все, кому не лень. Примерно 90% картин, продававшихся на всяких вернисажах в Москве, были именно напечатаны, а не написаны.

Как я подстригался в Китае

Я тогда вообще знал только нихао и се-се. Иду я поздно вечером в квартиру, темно, фонари и открыты редкие работающие заведения.

Смотрю вывеска в розовых тонах и внутри три кресла с зеркалами на стене. Я потрогал свою шевелюру и решил, что неплохо бы подстричься и народу никого.

Захожу, на меня вопросительно смотрят

После тайфуна Helene в США накрылся главный завод, делавший физраствор. Да, это могучее и сложное соединение, недодисциллят + соль. Главный, покрывал потребности США на 60%.

Физраствор можно купить в Китае (разумеется, всё можно купить в Китае), но это политически неправильно.

Поэтому в реанимациях льют воду с... соевым соусом.

Да, они разводят соевый соус по схеме "1000 ml water + 7 packets soy sauce + four 650-mg tablets of sodium bicarbonate" и это капают через капельницы.

Главное взять соевый соус который солёный, а не который с уксусом.

До кучи — подобная ситуация, оказывается, была в 2017 году, и тоже из-за тайфуна, и тогда тоже накрылся тот же самый завод, что и сейчас.

Рассказывающие про best practices и эффективное управление годами не могут что организовать доп. производства физ. раствора по стране, что создать резервы, что как-то укрепить завод что ли, чтобы его тайфуном не сносило.

Просто вдумайтесь. Солёной водички нет, на ходу в воду соевый соус льют и в вену.

Выпускайте клованов "Да вы капитализацию Apple-то видели?!! Да в США просто денюх напичатают баржу и всё докупят!".

P. S. Надеюсь что льют японский Kikkoman. Так как-то патриотичнее, что ли...

У мужа умерла бывшая жена, он вынужден был взять дочку от первого брака к нам в семью. Мне по-человечески жалко девочку, она осталась без мамы. Живёт у нас второй год, мы её и к психологу водили, и не к одному. И всё ей: и комнату лучшую, и все капризы терпим, и голос ни разу не повысили. А от неё никакой благодарности нет. Учится ужасно, срач оставляет дикий, грубит, хамит, по дому ничего не делает, требует кучу новых вещей, телефоны, карманные деньги. Орёт на меня, что лучше бы я умерла, а не ее мама. Портит мою косметику и вещи. Родная сестра её матери готова взять её к себе, но муж не хочет. Говорит, что время всё вылечит и будет нормальная девочка. Но ей уже 14, дальше лучше не будет. Я сама ходила к психологу, кучу всего перечитала, чтобы знать, как обращаться с ней. Ничего не работает! Скоро полтора года, как она у нас, у меня уже волосы седые. Я хотела своего ребёнка, но в такой ситуации рожать не стоит. Тем более она как-то услышала наш разговор с мужем про общего малыша и сказала, что если он родится, она его подушкой придушит. Я больше в таком кошмаре не могу. Муж просит потерпеть, но сколько можно, я не знаю. Мужа люблю, но на грани развода из-за этого всего.