Vizhu sputnik.
Когда я зашёл в кабак, старина Питер, как всегда, втирал очередному новичку:
— Первым в космос полетел русский. Сперва три собаки, потом американская обезьяна, а потом — русский. Джордж ГагарИн — они говорят — Ури, но это значит — Джордж.
Стены кабачка "Ракета" увешаны фотографиями, там и Лайка, и Белка со Стрелкой, и обезьяны, и Гагарин, и Титов, и Леонов, и Амстронг, и Королев, и фон Браун, и Хайлайн, и фотографии ракет и шатлов. Макеты ракет и шаттлов висят под потолком, над столами, по дверному косяку...
— Обычно в Sputnik пьют пинту Бомбардира. Но сегодня 4 октября, так что в Бомбардир наливаем двойной шот водки. Это называется Orsh. Orsh — это место, где русские первый раз применили ракеты. Они стреляли ракетами по немецким танкам. Дюжина ракет за раз. Х[рена]к! — и никаких танков, только большая черная воронка. Ну, за космос!
— Ga-ga-rin!
— Ga-ga-rin.
В три глотка они осушают не пинтовые стаканы, а вполне себе литровые кружки. Вскидывают донышком к глазам, отверстием ко звездному небу. Хором:
— Vizhu sputnik.
— Но на Луну русские не летали, — уточняет новичок.
— Люди не летали. Машины — летали, — объясняет Питер. Вот такие — он показывает на модель лунохода на полке.
— Похоже на танкетку, — говорит гость.
— Гораздо меньше, там ведь нет людей.
— Но на Марс — это уже только американцы.
— Ага.
— Ga-ga-rin!
— Ga-ga-rin.
— Vizhu sputnik!
Кабак заполняется народом. Почти все знают друг друга, и знают, что будет. Будут документальные кадры, будут куски из "Укрощения огня" с самопальными субтитрами, будет часть ленты BBC, что-то от Discovery...
Жаль, я не покойный Владимир Войнович и не могу адекватно перевести песню про 14 минут. Впрочем, у меня сегодня есть хороший сюрприз для хорошей компании. Я достаю сверток и разворачиваю у барной стойки. Это — модель первого спутника, шар со стрелами. Кабак на секунду замирает, пока я нажимаю кнопку, так что сигнал спутника взрезает внезапную паузу, как тогда, 60 лет назад. И тут человек тридцать, почти синхронно вскидывают кто стаканы, кто кружки:
— Ga-ga-rin!
— Ga-ga-rin.
— Vizhu sputnik.
Это было год назад, в 60летний юбилей Великой победы человечества. Сегодня они будут пить без меня, я в Москве. Ближе к вечеру я буду на ВДНХ, зайду в павильон "Космос", а после, встав рядом с ракетой "Восток", включу Skype. И мои друзья на соленых болотах увидят реплику великой ракеты.
— Vizhu sputnik!
| 07 Oct 2018 |    |
| - вверх - | << | Д А Л Е Е! | >> | 15 сразу |
Разговаривали тут про нынешние тиражи у российских писателей, и я вспомнила, что хотела еще про одну вещь рассказать в связи с Фитцджеральдом — как раз связанную с тиражами.
Первый роман он, как известно, написал, чтобы впечатлить взбалмошную девицу из порядочной семьи — свою будущую жену Зельду. Она от первоначального
Вот навеяло предыдущей историей, где водитель автобуса выходил посмотреть на его номер.
Дело было в солнечном городе Финикс — столице стата Аризона. Своей машины тогда у меня еще не было. Сажусь на конечной останновке в автобус №7 и смотрю, что он едет совсем не туда, куда надо. Уже 10 минут едет. Все пассажиры молчат. Ну думаю -влип! Сел не на тот маршрут, что надо и сейчас опоздаю на работу. Спрашиваю у водителя, какой это маршрут? Она говорит — 7й. Я спрашиваю, а чего мы едем в эту сторону (перпендикулярно к нормальному пути)? После этого я услышал от водительницы что-то типа "Shit" с "извинитями" вместе, затем крутой разворот и переулками — переулками на положенный маршрут.
Народ все это время сохранял гробовое молчание и ноль эмоций. То-ли это американская культура, то-ли все сонные были в 6 часов утра (включая водительницу)?
Учился я во второй половине 80-х в славном 1 Ленинградском Медицинском Институте им И. П. Павлова. Был у нас на кафедре анатомии профессор-консультант Михаил Григорьевич Привес. Он начал заведовать кафедрой анатомии ещe в далеком 1937 году, был одним из корифеев отечественной анатомии, по его учебнику училась большая часть советских врачей. К моменту моей учебы он был уже глубоким стариком, но ни разу в жизни я его без белой рубашки и бабочки не видел. Он читал вводные лекции, несмотря на возраст, обладал поразительной памятью и остроумием, при этом интеллигентными, аристократическими манерами. Студенты его глубоко уважали и любили, тем более, что экзаменов он уже не принимал, и обижаться на него не мог никто. Поскольку личностью он был неординарной и работал в институте с незапамятных времен, о нем было сложено немало легенд, многие из которых были правдой. Вот одна из них.
Профессор Привес читает лекцию по мочеполовой системе мужчин:
— Некоторые студенты спрашивают, — говорит он, — Какая длина полового члена считается нормой? Вот у меня... , — с этими словами Михаил Григорьевич засовывает руку в карман брюк и копается там; аудитория замерла, следя за его рукой; быстро вынимает руку из кармана с зажатым в ней носовым платком, -... был случай... , — как ни в чем не бывало, продолжает Михаил Григорьевич, вытирая платком лоб. Аудитория, к недоумению профессора, грохнула.
Проходила я недавно около детской площадки и услышала разговор двух мам, сидящих на лавочке. Их дочки в это время ковырялись в песочнице.
— Вот муж мой всё мальчика хотел, а я так считаю — ну какая разница?
И вспомнилось мне далёкое лето на рубеже веков, когда эту самую "разницу" я ощутила в полной мере на своей собственной