ария "Паломничество".

Есть такой извечный спор поэтов-переводчиков: что первично — смысл стиха или звучание? Друг-литератор Дима Витер, помнится, писал целый математический трактат о том, что, дескать, идеальный перевод обязан повторить на чужом языке буквально все фонемы оригинала, но только чур со смыслом. Я же ему решительно возражал: мол, важно сохранить смысл, а что за звуки издавал рот в оригинале — какое новым слушателям дело, лишь бы в ритм попадало? Впрочем, звуки иногда тоже важны: я тоже в свое время бурно возмущался, почему арию "Belle" на русский перевели как "Свеееет азарииил мою бааальную душууу... "В то время, как французский оригинал начинается со знаменитого "Белль... " и долгая театральная пауза: визитная карточка всей оперы. И что, трудно было русскому переводчику начать со слова "Боль... "? И уж дальше рифмовать себе про душу? — негодовал я. В ту пору я сам помогал Бачиле и Кортневу переводить "The Cats", поэтому вопросы переводов меня сильно волновали.

К чему я это всё? Ария "Паломничество" на испанском начиналась со слов "Аля Хуела" (A la huella) — "по стопам". След в след шагают по пустыне гонимые святые паломники — Иосиф и беременная Мария, ищут подходящее пристанище, где вскоре родится Иисус... Чувак, которому поручили перевести оперу на французский, видимо, тоже очень ценил красивые звуки. И его настолько вштырила "Аля Хуела", что он решил всенепременно сохранить это божественное звучание в своём переводе. Мы не знаем, каким путём шла его мысль, но можно предположить, что Франция в те годы была не настолько исламской, а опера, наоборот, сугубо христианской. Поэтому идея начать перевод с упоминания Аллаха была отброшена сразу. А взамен найдено другое похожее слово: "Alouette". То есть — жаворонок.

В переводе лирический герой беседует с птицей. Что меня отдельно радует: это ж моя любимая францисканская традиция от Пушкина до "Орленка", изучению которой я посвятил столько времени. Первую часть песни поэт пытался сохранить какую-то связь с оригиналом: повествовал о равнинах и спящей рядом Магдалине, видимо слегка путая ее с Девой Марией (невелика беда, мои расспросы показывают, что их путает 90% верующих, особенно в православии). Примерно с середины песня совершенно ушла от библейского сюжета и сорвалась в классический тунайт-команбейбер — жанр, незаменимый в любом песенном шлягере любой эпохи. В смысле, речь пошла про вечеринки, танцы, сигареты, и кто к кому в итоге поедет. В этом виде библейская ария уже под названием "Жаворонок" с огромным успехом исполнялась французским эстрадником Жилем Дрё и вскоре стала совсем общепризнанным хитом.

Надо полагать, испанский автор текста был сильно изумлён внезапным появлением легкомысленной птахи вместо высших библейских персон на девятом месяце, не говоря уже про сигареты и потанцульки. Но бухтеть не стал: все-таки чувак-поэт Пьер Деланоэ — величайший автор пяти тысяч текстов для не самых безвестных, мягко скажем, песен. В его переводе "Жаворонок" тоже стал всемирным хитом, на что вряд ли могла претендовать религиозная опера. На музыку обратил внимание даже оркестр Мориа, правда сам текст выбросил, оставив лишь название "Жаворонок". Текст к тому времени сделал своё дело.

В СССР искали подходящую заставку для телепередачи про зверят и пташек. И выбор конечно пал на заграничный трек "Жаворонок" — не только из-за красоты композиции, но и конечно из-за названия: достаточно вспомнить, что под эту заставку отрисовали специальный мультик с улетающими в небо журавлями (заметьте: в этой истории все творцы работают чисто по созвучию). Попробовали бы они так в СССР с беременной богородицей...

Таким образом, благодаря внезапному креативу Пьера, испанская христианская ария "Аля Хуела" стала единственным шедевром зарубежной эстрады, который весь Советский Союз за своим железным занавесом слушал дважды в неделю: в передаче Николая Николаевича Дроздова и в повторе.

И наверно нам очень повезло, что "Аля Хуела" не стали переводить сразу с испанского на русский по созвучию. Страшно представить, как бы ария Рамиреса зазвучала на фоне бегающих лисичек и слоников в исполнении хора Советской армии на мотив хаванагилы...

преломлялся белый свет (Физику я не прогуливала, чо уж). Но только после жидкости, попавшей в мой как Сахара организьм, почему то начался дубль два, как в плохом американском фильме. Опять душа в рай, а ноги в милицию и малость "мы ее теряем" верещали мысли в голове. Я принюхалась к жидкости в стакане.

Вдруг враги народа, читай свекровь, решили дискредитировать русскую девицу в рассвете лет, чтоб узнать настоящее имя, фамилию, номер паспорта, на кого работаете, сколько платят и переписывайте уже завещание на меня. В стакане приятно пузырила в нос та самая минералка.

Странно, подумала я, щипая себя за ладонь. Не сплю, самогонку, каюсь, не впервые пробовала, а забрало, по рассказам очевидцев)), как от спирта.

— Милый, — звонок в Россию в 8 утра, -А ты не в курсе, чо енто у вас тут за местный алкоголь прилагается к хинкали? Может новые приправы?

— Выпила воды и по новой?

— Эммм... Так что это? И хватит улыбаться там, я всё вижу.

— Джипитаури это, — ржач в трубку, — не добродившая чача.

Так я сделала вывод, что свекровь меня любит и будем мы с её сыном жить долго и счастливо, но в другой стране.

А через полгода я соскучилась по метро, пирожинкам "Наполеон" и открытым ртам на мой акцент. Собрала котомку, денег, поцЫловала мужа в макушку и махнула вновь. В четыре утра на остановке города Д. та самая свекровь ждала меня уже часа как три на ноябрьском ветру, зажав в руках мобильный и провожая взглядами все маршрутки. И снова, чтоб никакой вражеский грузинский вирус не напал на мой "хиленький" организьм, была налита Джипитаури с перцем и выданы шерстяные носки.

Наступил новый год. Традиции традициями, а без елки никак. Не помог даже обещанный объявлением на магазине штраф в тысячу лари (20 000 руб на наши) за спиленную сосну, и 30 декабря в 21 нуль нуль свекровь отправилась добывать мохнатую ветку. Ну я леди не местная, если что бегать умеющая быстро и делающая при палеве огромные жалостливые глаза (да, да, кота в шреке я играла), была оставлена на балконе на стреме.

И представляете: Ночь... Снега нет. Но воздух такой морозный, что слышно как затягивается трубкой дед на балконе на три дома ниже и сплевывает слюну. Я в шерстяных носках, мужниной черной для конспирации кофте сижу в засаде на балконе первого этажа пятиэтажки и жду условного камушка от свекрови. И тут камень летит, я перегибаюсь через балкон, хватаю в темноте в меня тыкающуюся ветку сосны метра в два, затаскиваю со страху её чуть ли не со свекровью и захлопываю дверь на замок. Всё, хоть апокалипсис начнётся, а не докажите, что мы спилили, а не на дороге нашли новогодний атрибут, мохнатую лапу, колючие иголки.

Бой курантов в полночь и брызги шампанского на нашу "елку" запечатлелись на память предкам в формате джипиджи)). А вне "скрытой камеры" мы со свекровью зажигали петарды и выбрасывали в окно, пугая кошек, и не успевших прекратить пиликать сигнализацией машин.

Теперь мы со свекровью трепетно любим друг друга, верим в дружбу народов и всегда спорим, чья очередь мыть посуду, посматривая на свёкра. И ничего страшного, да? с того, что я половину не понимаю мне сказанного и всегда киваю, типа согласная? Зато мы в совершенстве умеем договариваться жестами, какие помидоры лучше взять на чахохбили и куда от свёкра запрятать три литра вина на очередной праздник, для сохранности)).