рявкнет:

— Пошли скорее, а то тут столько народа, поубивать их охота!

Ноги тут же стали ватными, я так испугалась, что у меня первый раз в жизни возникла мысль просто развернуться и уйти.

Почему я пошла с ним? Все просто — очень хотелось жрать))

Когда мы поднимались на эскалаторе он снял очки и спрятал в сумку, а когда я спросила его про зрение, ответил, что носит их просто так, "для понта".

Убежать захотелось второй раз, но мы уже поднялись. Позже он признался мне, что тогда так перенервничал, что решил вести себя странно, чтобы запомниться: )

Мы пришли в кафе, я его почти не слушала, потому что уже похоронила это свидание. Потом я как-то начала его разглядывать, а он вроде и ничего такой, уже не похож на маньяка, глаза красивые, весёлые....

Завязался разговор, мы проболтали два часа, расходились по домам уже если не парой, то хорошими друзьями.

На второе свидание он принёс мне гнездо. Это не шутка, я искала реквизит для съёмок рекламы, а во всех прокатах и театрах мой вопрос вызывал дикий хохот (что и понятно, между прочим), и естественно ничего не находилось.

И тут позвонил он. Я ему пожаловалась, что приключилась такая беда, а он попросил подождать немного. Через час у меня было фото гнезда, сплетенного из сена (у него дома жил кролик). Я не верила в это, пока он не привёз мне на встречу коробку с ним. И тут я поняла, что я хочу посмотреть, что будет дальше))

Через две недели мы стали жить вместе, так и живём до сих пор — весело и в любви: )

сильно поссорились, я думал, что мы расстанемся навсегда. Но она прислала мне в записке Ваше стихотворенье. Я прочел его и понял, как сильно она меня любит, и сразу ее простил.

Романтичного юношу звали Михаилом, этой поэтессой была Агния Барто, а спасительным стихотворением – "Уронили Мишку на пол".

Я, конечно, не Агния Барто и даже не Эдуард Асадов, но мое, с позволения сказать, творчество тоже служит делу любви.

Когда-то, будучи еще озабоченным девственником и начитавшись "Бани", "Калифорнийских каникул" и тому подобной макулатуры, я сочинил несколько п@рнографических рассказов. В одном, помнится, зажигательно описывались развлечения пожилого преподавателя с двумя студентками. Особо мне удался момент, когда препод раздевает и целует одну студентку, а другая, более опытная, командует ему, что делать дальше. Девушек я списал с двух своих однокурсниц, преподу придал черты одного из профессоров, а имя-отчество для него позаимствовал у соседа по лестничной клетке, безобидного старичка, приходившего по вечерам к моему деду смотреть телевизор. В те времена цветной телевизор еще был диковинкой, на которую приходили посмотреть.

Я долго хранил рассказы, никому не показывая, но на заре Интернета послал их на некий эротический сайт, прельстившись обещанием гонорара. Сайт вскоре закрылся, денег мне, разумеется, не заплатили, тем дело и кончилось.

Спустя годы в моей жизни случился такой период, когда я решил поискать спутницу жизни, знакомясь с разными дамами через интернет. С одной из них, Ларисой, мы быстро поняли, что не созданы друг для друга, но почему-то не раззнакомились, а продолжали общаться уже по-приятельски. Лариса весьма откровенно и не без юмора рассказывала о дальнейших поисках суженого. Всех кандидатов она при этом называла Вовиками, чтобы я случайно кого-то не опознал: эмигрантский мир тесен.

Восьмой или девятый Вовик наконец оказался тем, что надо. Закоренелый холостяк намного старше Ларисы, бывший военный, не без причуд, но добрый, внимательный, интеллигентный, к тому же неплохо обеспеченный. Они несколько раз съездили вместе в отпуск и стали готовиться к свадьбе. Лариса была абсолютно счастлива и звонила мне чаще обычного, делясь подробностями.

В одном из наших разговоров я почему-то пустился в рассуждения о техническом прогрессе и сказал примерно следующее:

– Все эти гугл-очки, машины без водителя и телефоны без проводов уже через десять лет будут восприниматься как нечто само собой разумеющееся. Примерно как цветное телевидение. Помню, когда у нас только появился цветной телевизор, сосед Казимир Сигизмундович каждый вечер приходил на него посмотреть.

Тут Лариса со смехом перебила меня:

– Как ты сказал? Казимир Сигизмундович? Ну надо же!

– Ну да, так звали соседа. А что такого?

– Я расскажу, только никому, ладно? У Вовика проблемы с потенцией, возраст, то-сё. А виагру ему нельзя из-за давления. Но есть одно чудодейственное средство. Он меня раздевает, целует и сам себе командует: "А теперь вы[дол]бите ее, Казимир Сигизмундович!". И после этого вполне качественно [дол]б@т. Сколько ни спрашивала, кто такой этот Казимир Сигизмундович – не говорит. Но кто бы он ни был, спасибо ему от меня большое.

Честное слово, я чуть не расплакался, узнав, что фраза из моего давно забытого рассказа до сих пор помогает людям. Дарю ее вам, может, еще кому пригодится.