сорок минут. За это время я успел написать две незаконченные карты, а моя помощница уснула, уткнувшись лицом в боковое стекло.

— Пятая, вы где? — прервала наш отдых, включенная на полную громкость, рация.

Извернувшись, до хруста в позвонках, я протиснул руку через форточку в салон автомобиля. Нащупал рацию, взял тангету и ответил диспетчерской.

— Это Пятая. Стоим на ж/д переезде.

— Поняла. С адреса перезванивали, спрашивали, где вы. Как переезд откроется, поторопитесь — попросил диспетчер.

— Хорошо! Мы Вас поняли.

Спустя двадцать минут шлагбаум поднялся и мы смогли продолжить поездку

***

Подъезжаем к адресу. Проезд во двор нам преградил высоченный забор с автоматическим воротами.

— Господи! Как они уже надоели! Поставят заборы, фиг проедешь! -стал возмущаться наш водитель.

— Завязывай. Целый день уже нудишь. Ты лучше скажи, я один домофон не вижу?

— Ага! Нет ни домофона, ни номера телефона охраны. Ничегошеньки! Звони диспетчеру, пусть вызванивают.

— Галина Ивановна, это Пятая. Мы во двор попасть не можем! На воротах нет домофона.

— Сейчас наберу. — сказала Галина Ивановна и сбросила звонок.

— У неё нет пульта от ворот. Объезжайте двор, с другой стороны будет калитка с домофоном. — сказала внезапно ожившая рация.

Объехав двор мы увидели неприметную калитку, сливающуюся в темноте с забором. Остановившись в паре метров от неё, мы вылезли на улицу под накрапывающий дождь. Набрав нужный номер, мы услышали короткие гудки. На экране высветилась табличка, оповешающая об ошибке. Звонки к соседям успеха не принесли. В два часа ночи никто не отвечал. Все спали.

— Пошли обратно. Я уже вся промокла. — сказала Алёна.

Вернувшись к машине, я набрал номер опер-отдела и поставил телефон на громкую связь.

— Да! Что хотели? — услышали мы недовольный голос диспетчера.

— Галина Ивановна, это снова Пятая. Через калитку попасть не смогли. Домофон в квартире не работает. Соседи не отвечают, ночь на дворе!

— Соединяю.

Через несколько гудков мы услышали женский голос.

— Да, кто?

— Это Скорая Помощь. Бригада стоит у калитки. У Вас не работает домофон!

— У меня его нет. Пусть звонят соседям!

— Сейчас ночь, ваши соседи не отвечают. Спуститесь, пожалуйста, вниз и откройте дверь бригаде. — пыталась объяснить диспетчер.

— Слушайте, у меня дома маленький ребёнок. Я никуда не собираюсь выходить! — стала повышать голос женщина.

— А как бригада к Вам попадёт? Вы как себе это представляете?

— Это ваши проблемы! Попадайте как хотите! Я выходить никуда не буду! — крикнула женщина и бросила трубку.

— Бригада. Вы сами всё слышали. Возвращайтесь на подстанцию.

(с) Скорая Помощь. Истории

долго. Еще бы чуть-чуть...

Первой всегда прибывала полиция. А скорую бывало и полчаса ждали.

В этом году впервые для меня она прибыла вовремя. Практически мгновенно. Хоть в книгу рекордов Гиннеса заноси.

Это было ранней весной 2024 года, когда я начал работать в башне Федерация. Самая высокая дурында в России и Европе. Жизнь там как на звездолете, парящим над городом. Офис — типа ЦУПа. Центра управления полетами. Влеты, вылеты, взлеты и падения всяческих проектов. Все делают вид, что совершенно спокойны. "Хьюстон, у нас проблемы! " тут шутливое, но кодовое слово. Оно означает, что срочная, опасная и практически неразрешимая проблема, в просторечии пц, в самом деле на нас надвигается.

От такой работы бывает много нервов. Иногда так хочется вернуться на Землю. Ощутить траву или снег под ногами. Вскочить на коня, а при его отсутствии хоть на велик. И поскакать во весь опор к ближайшей речке. Покурить, хлебнуть огненного борща из термоса, закусывая свежевыпеченным ржаным хлебом. Постоять спокойно на берегу. Прилечь на шезлонг, любуясь сиянием вод.

Что я с удовольствием и делал каждый обеденный перерыв. Сочетая полезный фитнес, вредную привычку и вкусный обед.

Но чтобы все это успеть, нужна скорость! Вот я ее и втопил однажды на электровелике на полную мощность. Всё складывалось удачно — выездная дорога к набережной оказалась совершенно пуста. В конце ее маячило одинокое такси, но оно уже трогалось под шлагбаумом, пришедшим в состояние радостной эрекции.

Я легко нагнал такси и поехал за ним вслед почти впритык, как делал много раз раньше при въезде в парки. Там охранники пребывают в полном дзене, шлагбаумы опускают неторопливо. Для них велосипедисты — явление дикой природы. Вроде полевых мышей или зайцев, которые вольны скакать где попало. А шлагбауммэн должен сторожить вход от авто.

Но увы, в Москва-сити тем роковым шлагбаумом управлял то ли робот, то ли ненавистник велосипедистов. Штанга эта резко опустилась передо мной.

Я встретился с ней головой на приличной скорости. Еле успел кивнуть, чтобы не вышибло зубы и не сломало нос. Удар пришелся по лбу и переносице. Бодание прошло успешно — череп выдержал, а шлагбаум отлетел далеко в сторону.

Предыдущая жизнь моя сложилась так, что прошибание лбом шлагбаумов никогда не было ни моим хобби, ни служебной обязанностью. Я представлял их очень прочными, чтобы никто не прорвался. Так что тут я скорее обрадовался, что вообще остался жив, хоть и шибануло крепко.

И вот я лечу дальше чисто по инерции весь такой изумленный, как всадник без головы — еще секунды назад все было так хорошо, ярко сияло солнце, а вот теперь вместо лица у меня похоже месиво, и что с черепом непонятно. Кровь скатывается сквозь брови, мешает видеть дорогу.

Мне был зеленый, и до речки я все-таки доехал, не успев даже опомниться. Включил мозг, вынул носовой платок и вытер кровь. Приложил впитывать. Глянул на себя на смартфон, как в зеркальце. Ужаснулся, развернулся и поехал в ближайшую аптеку, которую вспомнил в башне Федерация.

Кровь продолжала течь. Задумался, а не пора ли мне вызвать скорую. Но стоило мне вернуться, она приехала навстречу! Тормознула прямо у входа башни. Я посадил велик на цепочку у решетки Аффимола, радостно зашагал к скорой. Попросил перекиси водорода на свой платок. Физиономия у меня была как в фильмах про убийства и катастрофы. Санитар плеснул щедро, подарил бинт и прокомментировал:

— Первый раз вижу, чтобы пациенты к нам сами выбегали!