Самуилу Маршаку истинная любовь была подарена свыше. Он встретил Софью Мильвидскую на пароходе, который плыл к Святой земле. Молодые люди сразу стали общаться, как старые знакомые. Один из пассажиров сказал о них: "Я вижу, эту пару создал сам Бог". Пассажир оказался прав: пара прожила, не расставаясь, больше сорока лет.

15-летним подростком Сёма Маршак впервые попал в Петербург. На одном из литературных вечеров он блеснул своими стихами. "Да это второй Пушкин! ", — решил кто-то из гостей и рассказал о Сёме критику Стасову. Тот принял участие в молодом даровании. Сёма поступил в привилегированную гимназию. О нём заботились, опекали. Когда юноша стал подозрительно кашлять, его отправили в Ялту, где он год прожил на даче Горького. Но умер Стасов, а Горький решал личные проблемы. И оказалось, что до Сёмы никому нет дела. Чтобы прокормить себя, Маршак устроился работать в газету. И скоро отправился корреспондентом на Ближний Восток. Это был подарок судьбы. Из путешествия он привёз не только новые стихи, но и невесту.

Вернувшись в Петербург, они уже знали, что жить будут вместе. Соня — девушка редкой красоты — была хорошо образована. Она училась на химическом факультете женских курсов. Корреспондент Маршак ездил в командировки, так что целый год жених и невеста прожили, часто разлучаясь. Выручали письма. Маршак в них просил: "Верь мне всегда. Пусть у тебя не будет недоверчивости и, не дай Бог, подозрений. Жизнь не без облаков, не без туманов. Но ты будешь свято верить, что наше солнце всё-таки выглянет".

Софья верила. Она чувствовала, что Самуил — её судьба. Они поженились. Планы были грандиозными: свадебное путешествие в Англию на два года. Супругов пригласили на учёбу в Лондонский университет.

По возвращении у Маршаков родилась дочь Натанель. Родители любили её бесконечно. Самуил записывал: "Девочка спит в своей корзинке, тихонько посапывает носиком. Я ей немного утром поплясал. Дитя — радость". Но родительское счастье длилось всего полтора года. Натанель опрокинула на себя кипящий самовар. Спасти её не удалось. В те чёрные дни Самуил писал: "Сейчас мне и бедной Софье Михайловне хотелось бы одного: отдаться всей душой какой-нибудь интенсивной работе. Делу помощи несчастным и обездоленным. Больше всего мы желали бы помочь детям".

Когда у супругов родился сын Иммануэль, они не спускали с него глаз. Но мальчик заболел скарлатиной. Врачи были бессильны. Маршакам оставалось только молиться. И сын поправился. В Гражданскую войну вся семья оказалась в Екатеринодаре. В городе царила разруха. По улицам бродили осиротевшие дети. Маршаки не могли пройти мимо. Они стали спасать ребят. Организовали детский городок с жильём, столовой и театром. Самуил писал для него пьесы. Так на свет появился детский писатель Маршак.

Молодой стране нужна была новая детская литература. И о Самуиле вспомнил Горький. Он предложил ему организовать детское издательство. В семье Маршаков уже было двое сыновей, и Софья Михайловна добровольно забыла о своём призвании химика. Благополучие семьи стало её главным делом. Софья Михайловна была необыкновенно умна. Она понимала, насколько талантлив супруг и знала, что именно на ней лежит ответственность за его судьбу. Поэтому Самуил всю жизнь понятия не имел, что такое хозяйственные хлопоты и бытовые проблемы.

В годы репрессий Маршака не тронули. Он и сам не понимал, почему забрали почти всю редакцию Детгиза, а он не только уцелел, но и был обласкан властью. Его наградили орденом, дали четыре сталинских премии, квартиру, дачу и личный автомобиль. Говорили, что Маршак умел адаптироваться к любым обстоятельствам. Это умение помогло ему спасти семью. Помогло не погибнуть, как десяткам друзей, за которых он, кстати, не боялся хлопотать в кабинетах высоких начальников.

Маршак продолжал творить. Его радостную поэзию любила вся страна. А на семью обрушилась новая трагедия. Умер младший сын — 20-летний Яша. Маршак пережил это горе только благодаря переводам шекспировских сонетов. Ему казалось, что они написаны о Яше. А Софья Михайловна страшного удара судьбы вынести не смогла. Она тяжело заболела. Когда её не стало, один из друзей семьи сказал о ней: "Тем, что Маршак осуществился Маршаком, мы обязаны Софье Михайловне".

БЕДА

— Есть женщина в мире одна.

Мне больше, чем все, она нравится.

Весь мир бы пленила она,

Да замужем эта красавица.

— А в мужа она влюблена?

— Как в чёрта, — скажу я уверенно.

— Ну, ежели так, старина,

Надежда твоя не потеряна!

Пускай поспешит развестись,

Пока её жизнь не загублена.

А ты, если холост, женись

И будь неразлучен с возлюбленной.

— Ах, братец, на месте твоём

И я бы сказал то же самое…

Но, знаешь, беда моя в том,

Что эта злодейка — жена моя.

С. Я. Маршак

Оставшись без жены, Самуил Яковлевич с головой ушёл в работу. Мир детства, в который погрузился Маршак, надёжно защищал его от отчаяния. А результатом стала непревзойдённая литература, которой до сих пор зачитывается ребятня всего мира.

Как возникают нездоровые сенсации.

В начале 2000-х по Израилю стали циркулировать слухи, что в Праге похищают израильских туристов, накачивают наркотиками и вырезают у них почки. Об этом писали в газетах, просили быть осторожнее. Нашлись свидетели, рассказывавшие, что почки лишился их сосед, брат или сват. Началась паника, израильтяне резко перестали ездить в Чехию.

Чешское министерство туризма, потеряв изрядную часть дохода, решило разобраться, в чем тут дело и откуда растут ноги у слухов. Наняли чувака, владевшего ивритом, попросили проштудировать израильскую прессу и найти первоисточник. Тот поискал и нашел. Публикация в одной из ведущих израильских газет, явно не из пальца высосанная: турист такой-то, имя, фамилия, обратился в полицию Праги с жалобой, что у него такого-то числа на такой-то улице отрезали почку. И ссылка на статью в чешской газете "Амен". Чувак разыскал оригинал статьи в "Амене", и тогда-то всё стало ясно.

Почка по-чешски – ледвина. А статью, по-видимому, переводили с чешского на иврит люди, эмигрировавшие из Чехии несколько десятилетий назад. Они не знали, что в чешском языке появилось новое слово "ледвинка". Это поясная сумка, то, что по-русски называется бананкой или борсеткой. Эту-то ледвинку у туриста и срезали пражские воры.

Дело было на аpмейских сбоpах, котоpые мы, стyденты МГУ, пpоходили год назад. Чеpез тpи дня после того, как нас "завезли" в казаpмy, мы должны были пpинимать пpисягy. Естессно, ходить-стоять по Уставy никто не yмеет, а ведь начальство бyдет, полковники-генеpалы.

Hy, значит, к исходy втоpых сyток за нас взялись — ходили без пеpеpыва часа тpи, потом поyжинали и — еще тpи. В очеpедной pаз команда

"стой! pаз-два!", а y нас опять стpой никакой, кто в лес, кто по дpова.

Пpапоp командyет: "Hабpать положеннyю интеpвал-дистанцию!". Мы пытаемся, под неyмолкаемый поток аpмейских шyточек младшего офицеpства. Пpапоp yкоpяет: "Hy вы стyденты, yмники, а не знаете, что такое интеpвал?"

Тyт один из астpономов из задних pядов негpомко говоpит:

"вообще-то это модyль чеpытехмеpного пpостpанственного вектоpа

Минковского".

Пеpвый pаз я видел, как y человека pеально отвисла челюсть. Было видно, что такого емy в жизни еще никто не говоpил. Чеpез минyтy сдавленного смеха, когда он обpел даp pечи, мы были отпyщены отдыхать и готовиться к отбою.

Полез с утра в душик. Стою, просыпаюсь, жопу почесываю. По ванной бродит кот. Ну, он по утрам там всегда бродит, у него горшок рядом с унитазом и он очень любит проснутся вместе со мной и с важным видом посидеть рядышком, пока я выкуриваю первую сигаретку. Ну так вот — начинает эта скотина орать мне — дверь мол открой. Сначала стоя около двери, потом, видя что я не реагирую — запрыгнул на бортик ванной. И так он своей просьбой мешает просыпаться, диссонанс вносит в процесс. Брызгаю в него водой. Замолкает, смотрит недобро. Он вообще любитель за что нибудь отомстить иногда, неважно за что, но тут вода, а он воду стороной обходит. Я так думал. До этого момента. Эта сабака акробатическая в кошачьей шкуре с боевым урчанием подпрыгивает, кусает меня за х[рен]! , отталкивается от меня ( когти стриженные ) и смывается под ванную! Котик не легкий, ванная скользкая, больно опять-же, так что отдачей меня уносит в стенку, по которой я с охреневшей мордой медленно сползаю, сгребая по пути всякие тюбики и прочее.

Ржал минут пять. Повреждений нет, за исключением моральных — кусает он все таки всегда аккуратно:)

Мои тапочки...

На днях, разбирая обувку в коридоре, обнаружила пляжные тапотульки моего любимого. Все как обычно, но на них явно отпечатались зубки, причем зубы не собачьи. Говорю не голословно, так как ветеринаром работаю. Да и остальные повреждения как бы напрягали.

Я слегка прибалдела, скажем так. Вечером соответствующий вопрос.

— Это что?

— Да не хотел, что бы ты волновалась... Помнишь, когда я за молоком метнулся почти ночью? Так вот у меня закурить попросили трое гопников. На мой ответ, что не курю, один ухмыльнулся и поиграл кастетом. Я, зная, что магазин вот-вот закроется, отбросил все-своя заморочки по поводу гуманности. Вот и всё.

—?

— Ну врезал я одному.

—?

— Ну и что? Заставил я одного из них сожрать мои сандалии. Прикинь, давился, рыгал, икал, но! ЖРАЛ!

Подумаешь, делов-то, ну купим мы мне новые башмачки...

PS: пришлось согласиться.