История рассказана моим другом и сослуживцем, произошла за год до моего прибытия для прохождения службы в славный морской ракетоносный полк. По вполне понятным причинам фамилии действующих лиц изменены.

На должности командира огневых установок (КОУ) в данной части служил один замечательный старший прапорщик. Обычный такой старший прапорщик, коих в вооруженных силах великой страны было великое множество, но замечателен он был тем, что был отличным пародистом, мог скопировать не только чей угодно голос, но и очень смешно сымитировать повадки, движенья и гримасы любого человека. Звали его, скажем, Семён Сидоркевич. Где бы он не появлялся, будь то построение части, очередь в гарнизонный магазин или поход на рыбалку, вокруг него всегда собирался народ, зная что Семён обязательно расскажет что-то очень смешное. Ожидания никогда не были напрасны, через минуту-другую после сказанных Семёном фраз люди начинали улыбаться, но если Сёма был в ударе, народ буквально хохотал.

В части служба шла своим чередом, и как-то пришлось всему личному составу готовиться к очень ответственным учениям. Те, кто служил в армии, понимают, что это такое. Короче сплошной стресс... Не открою страшной военной тайны, если скажу что подготовка к полётам в авиаполку состоит из нескольких этапов, одним из которых является теоретическая подготовка в учебных классах. Так вот, весь летный состав эскадрильи сидит в учебном классе и усиленно готовится к учениям. Чтобы было понятно, учебный класс — это обычный класс как в школе или аудитория в ВУЗе, только за столом учителя находится командир эскадрильи и, так сказать, следит за процессом. Учебный класс находится в штабе, а дежурным по штабу в этот день и был как раз старший прапорщик Сидоркевич. По долгу службы Сидоркевич во время занятий шествовал по коридору, куда и выходила открытая дверь учебного класса. Сидоркевич увидел, что за столом командира эскадрильи никого нет, (тот на какое-то время отлучился), ну и соответственно решил немного пошутить. Стоя перед открытой дверью, он сочным баритоном командира полка как рявкнет: "Что, команды подать некому? " (При появлении командира первый увидевший должен подать команду "Товарищи офицеры! "). Ну, естественно, услышав голос командира полка кто-то скомандовал "Товарищи офицеры!". Все замерли по стойке "Смирно". Тут заходит Семен, и командует "Вольно". По идее за такие шутки можно было Семену и накостылять, но все очень хорошо его знали и были только благодарны за то, что немного отвлёк от рутины.

Все уселись за свои тетради подготовки к полетам, а Семён, не торопясь, спиной к двери, пошел вдоль ряда столов и начал отпускать голосом того же командира полка различные смешные комментарии по поводу писанины летчиков и штурманов, типа "Вот молодец Карпов, красивую схемку аэродрома нарисовал, присвоят тебе очередное воинское звание в этом году". Народ ржет, а Сёма еще больше старается...

И вот тут, как говорит М. Задорнов, наберите побольше воздуха, уважаемые читатели... Идёт по коридору... настоящий командир полка полковник Зубарь. Он, естественно, услышал непонятный смех в аудитории и, о ужас, собственный голос. Медленно зашёл в аудиторию, при этом приложил указательный палец к губам, мол всем молчать (при появлении командира первый его увидевший обязан подать команду "Товарищи офицеры") и неслышно двинулся вслед за Сидоркевичем. Народ, видя такую ситуацию, заржал уже совсем в полный голос, некоторые в буквальном смысле попадали под столы. Сёма, думая, что это он так развеселил публику, сыпал смешными комментариями с удвоенной энергией. Смех прекратился мгновенно, когда Семён дошёл до конца аудитории и обернулся. Увидев командира полка, Семен буквально присел.

В тишине прозвучал настоящий голос Зубаря: "Ну что, Винокур, ко мне в кабинет! "

МУШКЕТЕРЫ 300 ЛЕТ СПУСТЯ

Все великие коллекции возникли на абсолютно пустом месте.

Подарили тебе в детстве польскую жвачку с Лелеком и Болеком, ты ее сжевал, а фантик не выбросил, смотришь, вдруг и затеешь собирать этикетки. Кто знает?

Я вот, кстати, тоже, уже почти сорок лет, перманентно, хоть и без фанатизма, собираю

Наблюдал сегодня в "Ашане" сценку. Стоит в проходе между рядами мужичок, невысокий, щупленький, лицо неприятное, неопрятный, уже изрядно пьяный и, что самое гнусное, воняет от него вперемешку потом, перегаром и дерьмом. Причём дерьмом сильнее всего. В одной руке он держит банку с консервами какими-то, а другой держит тележку, которая вместе с ним наглухо перегородила проход. И вот идёт по этому проходу хорошо одетая женщина лет пятидесяти, тоже с тележкой. Подходит к мужичонке и вежливо к нему обращается:

— Молодой человек, разрешите я пройду.

Мужик поворачивается, осматривает её и таким базарным голосом:

— Проходи, я чё – не разрешаю?

— Извините, но ваша тележка мешает.

— Чё она мешает? Мене не мешает. Тебе мешает – возьми обойди.

— Вы не могли бы выйти из прохода. Вы мешаете пройти.

— Чё ты хочешь? Из какого прохода?

И тут женщина, понимая, что придется обходить этого козла, ставит в диалоге жирную точку:

— Ну, судя по запаху, из заднего вы уже вышли.

Лучшее — враг хорошего.

Есть в нашем городе рынок выходного дня.

Располагается на одной из центральных площадей.

Раньше на парковку для авто покупателей вели две узенькие дорожки. Одна — для вьезда, вторая — для выезда. Оба пути выходили на "Т"-образный перекрёсток. На "выездном", со стороны перекрёстка, стоял знак "въезд запрещён". Оставить машину на любой из этих дорожек было нереально: проезд оказывался запертым намертво. Худо-бедно такая схема просуществовала около 10 лет.

В минувшем году, стараниями служб благоустройства города, парковка была модернизирована.

Вьезд и выезд объединили, поставили светофр, "стоповый" знак, нанесли разметку. Общая ширина проезда стала больше, чем в сумме раньше. Казалось бы — жить стало лучше. Ни фига подобного. Доблестные водятлы стали бросать машины прямо на въезде. И, в результате, для проезда остался один ряд. Теперь огромные пробки, как со стороны парковки, так и с перекрёстка.

Мораль: Черномырдин В. С. "Хотели, как лучше, а получилось, как всегда".

PS: Не то, чтобы жалуюсь. Просто мысли о менталитете людей.

В нашей группе учился студент Бабаджанян. На практических занятиях по химии преподавательница его спрашивает:

— Вы, случайно, не родственник композитора Бабаджаняна?

— Да, канэчно, родственник!

— Тогда вы должны очень хорошо учиться, чтобы не опозорить такую фамилию. Учтите, я с Вас буду строже, чем с других, спрашивать, чтобы Вы не расслаблялись!

— Э-э-э, ваабще-то, я — далний родственник...

Другой студент, Казарян, сдавал курсовой проект. А в те годы требовалось, чтобы первая глава курсача была "Введение", где нужно было писать всякую чепуху, короче "лить воду". Как правило, вся эта глава, почти слово в слово, переписывалась из такой же главы учебника по соответствующему предмету. Казарян так и сделал. И вот, на защите курсового, преподаватель вдруг спрашивает:

— Казарян, а кто Вам помогал делать проект?

— Ва! Никто не помогал, килянуз мамой, сам дэлал!

— Тогда почему у Вас в первой главе написано "Группа авторов выражает благодарность. .."

Дальнейшие слова потонули в дружном хохоте аудитории...