Несколько лет назад я ездила к подруге в Тбилиси. А грузины, надо сказать, очень не любят кошек, считая их очень грязными животными. Моя подруга как-то на полном серьезе сказала, что если кошачий волос попадет внутрь человеческого организма, то можно умереть. И вот я еду в Тбилиси и везу в подарок семье подруги… правильно, кота. Чисто-чисто белого, пушистого, четырехмесячного! Назвала я его Барсик. Подарок хозяев обескуражил, но к их чести, ненадолго. Сначала к коту никто руками не прикасался, если кот вспрыгивал на стул, то чтобы его согнать, стул наклоняли… Гостила я недели две, и к концу второй недели кота уже и гладили, и тискали… А подруга жила в старом районе Тбилиси, в странном для москвичей двухэтажном доме буквой "П", этот дом был, как коммунальная квартира, там жило несколько семей (думаю, что раньше там жила только одна семья), туалет общий во дворе, во дворе же и колодец такой в виде водопадика. Барсика полюбил весь двор, все его подкармливали, и все из-за того, что он оказался отличным крысоловом, что вообще редкость, а для Тбилиси, где кошки все какие-то зачуханные, неухоженные, нелюбимые, почти бездомные, это и вовсе чудо. Прошел год, звоню я своей подруге, спрашиваю, как дела, как Барсик? Она мне отвечает: "хорошо Барсик, родил четверых"…
Вот так. Коту было 4 месяца, а я не смогла отличить его от кошки… Подруга её переименовывать не стала, она так и осталась Барсиком. И что вообще удивительно, на ее котят была очередь! Она ведь была крысоловом…
* * *
Михал Михалыч питал оструюнеприязнь ко всякого рода сектантам, особенно кришнаитам. Снаступлением оттепели и гласности (1987-88) они во множестве выползлина улицы, предпочитая центральную часть города (где и служил Михалыч), и устраивали там публичные безобразия типа пения мантр, торговлилитературой
и прочие. Михал Михалыч всячески с ними боролся, притаскивал их в отделение и норовил возбудить дело по статье 227 УКза посягательство на здоровье под видом исполнения религиозныхобрядов. Но времена были уж не те. Начальство намекнуло защитникуправославия, чтобы больше таких нарушителей не приводил. Михал Михалычперешел к другим методам воздействия, но пошли жалобы от пострадавших, и начальство сделало ему более строгое внушение. Он немногоутихомирился, но по-прежнему считал кришнаитов заклятыми врагами.
Однажды в воскресенье мы шли по Арбату не по служебным, а поличным делам. Нас было человек шесть, в том числе и Михал Михалыч. Недалеко от Смоленской площади послышались знакомые звуки, при которыху Михалыча запылал в глазах священный гнев и сжались кулаки. Мыподошли. Кришнаиты, собравшись кучкой, постукивали в свои бубенцы игорланили обычное:
Харе Кришна, харе Кришна, Кришна, Кришна, харе, харе. Харе Рама, харе Рама, Рама, Рама, харе, харе. Устраивать мордобой в духе Михалыча было нельзя: здесь не наше отделение. Был применен иной способ.
Растолкав любопытных, мы приблизились к кришнаитам. Они, видимо, что-то заподозрили, но своей занудной песенки не бросили. Поглядываяна Михал Михалыча с опаской, они продолжали гнусавить:
Харе Рама, харе Рама, Рама, Рама, харе, харе. Дождавшись конца куплета, Михал Михалыч махнул рукой, и мы все дружно вступили, заглушив сторонников Кришны: В харю Мишку, в харю Мишку, Мишку, Мишку — в харю, в харю! По толпе покатился смех. Кришнаиты, не разобравшись, в чем дело, по инерции продолжали стучать в барабаны. А Михал Михалыч и с ним остальные горланили дальше: В харю Райку, в харю Райку, Райку, Райку — в харю, в харю! Всекругом хохотали. А кришнаитам пришлось убраться, потому что в такойобстановке их уже всерьез не воспринимали...
* * *
Дело было в далёком 1997 году, мне было 18 лет. Всё семейство было на даче, взяли с собой и беременную кошку. В один из летних, но не тёплых вечеров я отмечал на природе с друзьями какое-то событие. Принял в тот вечер прилично, когда понял, что — достаточно, включил автопилот и поплёлся домой через лес, не разбирая дороги. Ессно, где-то в овраге
напоролся "причинным местом" на корягу. Было больно. Осмотр методом "на ощупь" показал, что всё вроде на месте. Проматерившись пошёл дальше, на согнутых ногах. Придя домой рухнул на кровать и уснул. Утро. Утром было плохо. Проснувшись, промотал назад калейдоскоп событий прошлого вечера и подивился молодецкой удали (-"Этж нада было стока выпить"). А девушки какие хорошие вчера с нами были, при этой мысли что-то шевельнулось в паху…. Блиииин, коряга! Осторожно просунул руку под одеяло. Наблюдается какой-то дискомфорт. Между ног всё было влажным и липким.
Достал руку – рука в крови! Ааа! Чё за чёрт! Оторвал! Точно оторвал! Медленно поднимаюсь в кровати на локтях, смотрю между ног – кровавое пятно! От увиденного чуть "дуба не дал". Что творилось в этот момент в больной голове – передать не могу. Приготовился к худшему, сел в кровати, смотрю, а между ног – котята, 8 душ! Блин, ночью было холодно и кошка решила родить в "тёплом местечке" и ессно не нашла ничего подходящеё чем у хозяина в кровати. Я из-за неё чуть не поседел раньше времени, но комизм ситуации заставил улыбнуться в то тяжёлое утро – всё же на месте. А вид со стороны у меня был – парень родил котят и рад приплоду….
* * *
Учусь в академии искусств. И есть у нас один очень необычный преподаватель. Дело в том, что он слепой. На следующий день после занятий он подходит к нашим полотнам и ощупывает их, чтобы написать нам рецензии на наши работы и всегда до безумия точен в формулировках наших огрехов. Как-то раз одна девушка взбунтовалась и сказала, что не намерена слушать критику от человека, который пальцев своих не видит, а ее работу и подавно. Тогда он предложил ей выбрать любого человека из ее группы и написать его портрет. Только она будет смотреть глазами на позирующего, а преподаватель ощупывать руками. Результат потряс всех, портрет девушки был очень точен, но был все же лишь рисунком. На портрете слепого был словно живой человек, каждый миг казалось, что вот-вот девушка с полотна откроет рот и заговорит. Так вот, этой непутевой студенткой была я. А сейчас я уже учусь на последнем курсе и каждый день благодарю своего преподавателя за бесценный урок того, что главного глазами не увидеть.
* * *
После WW2 Францию наводнили эмигранты из её заморских территорий и Алжира. Они селились компактными кварталами, а потом и районами, не признавали законы и обязанности граждан. Невиданными темпами росла преступность и насилие. Наглость новоприбывших просто зашкаливала. Традиционные либеральные методы ассимиляции в виде пособий и льгот не действовали
от слова совсем. Гости Франции с уровня своего развития воспринимали их как слабость и трусость государства. Вой и стон стоял по всей Франции. В результате ветераны войны и сопротивления обратились к Де Голлю с просьбой разобраться с этим безобразием. Хотя генерал и считал недопустимым свое участие в делах жандармерии, но ситуация вынудила его принять это предложение. Взамен он потребовал для себя чрезвычайных полномочий и приостановку действия законов на время их исполнения. Операция разрабатывалась генштабом армии Франции. Через несколько недель было объявлено о введении пособий для всех эмигрантов как легальных так и нелегальных, включая членов семей. Единственным условием ставилось регистрация и только лично. Регистрация будет проводиться в концертных комплексах и стадионах. В час Х все жители национальных районов собрались целыми семьями за получением халявы. Стадионы и залы были оцеплены армией Франции. Самые отмороженные, решившим было дело пострелять были там же пристрелены. Переписав всех до единого они были погружены на баржи и под охраной флота Франции отправлены на свою солнечную родину. Больше никто из них никогда не мог вернуться назад. Франция вздохнула свободно, но Де Голь оказался затравлен либеральной и левацкой тусовкой. Он сделал Францию великой вновь,
но заплатил карьерой президента. Ничего не напоминает? Истории о животных ещё..