О братской любви.
Стою в очереди, мамаша с тележкой впереди меня, в тележке покупки и два мальчика, 6 и 2 лет, братья, две копии, побольше и поменьше.
Меньшая копия егозит и задирает старшую, безостановочно и настойчиво. Старший невозмутим, младший подымает планку достачи и хватает старшего

роде. Долгое время прослужил командиром роты в нашем же училище, а потом закончил пединститут и его назначили начальником кафедры. Никаких иллюзий по поводу нашего страстного желания изучать его предмет он не питал, зная нас, как облупленных, поэтому за шпаргалками смотрел в оба и карал нещадно. А получив двойку, по любому предмету, можно было сразу прощаться с увольнением в выходные дни.

Написание контрольных и самостоятельных работ у Аркадия Александровича проходило по одному и тому же сценарию. Раздав задания, он садился за свой стол и делал вид, что происходящее в классе его нисколько не волнует. Уткнувшись в классный журнал или в конспект он спокойно делал какие-то записи. Через какое-то время в классе начиналось легкое оживление, шорохи и шелест страниц. Народ начинал потихоньку вытаскивать учебники, конспекты, шпаргалки. А. А., не поднимая головы, продолжал писать и старательно изображал слепоглухонемого. Потом, как всегда неожиданно, следовал резкий возглас "Але!!!" с одновременным пристальным взглядом из-под бровей. Слабонервным достаточно было лишь слегка дрогнуть мускулом, как у них тут же отбиралась шпаргалка или учебник и "пара" сразу же проставлялвсь в журнал. Сколько раз использовался этот трюк, столько раз очередная жертва попадала его в сети. Не буду утомлять подробностями, но получилось так, что он меня три раза подряд отловил со шпорами, в том числе два раза при переписывании годовой итоговой контрольной. Вопрос стоял остро — могли на фиг отчислить по неуспеваемости!

А. А. решил дать мне последний шанс. Я должен был один, в облегченном варианте, т. е. с пустыми карманами, без тетради и ручки, придти к нему на кафедру. Надо сказать, что он не поленился меня тщательно обыскать — даже ботинки и носки заставил снять. Только что в трусы не заглядывал. Успокоившись, он выдал мне листок бумаги и свою ручку, усадил в пустом классе за стол и закрыл дверь снаружи на ключ, пообещав прибыть ровно через 45 мин. К его приходу у меня уже все было написано, все задачи решены и я, с чувством выполненного долга, протянул ему свою работу. А. А. тщательно прочитал мою писанину, сверил ответы задач и внимательно посмотрел на меня. "Признайся как списал, я тебе все равно хорошую оценку поставлю!"
— Да что вы, А. А.!!! Вы же меня всего обыскивали! Дверь на ключ закрыли! у меня же ничего с собой не было — все из головы написал.
Зная мои успехи в изучении физики и мою репутацию, он чувствовал подвох, но не мог понять, как мне это удалось. Но работа была написана, деваться было некуда, оценку надо было ставить. До самого выпуска, при каждой нашей встрече он просил меня раскрыть мой способ списывания для предотвращения использования будущими поколениями "питонов", но я был тверд. В день выпуска, я все-таки рассказал ему, как это было.

Да, действительно, у меня с собой ничего не было и дверь он запер, но не учел, что класс соседствовал с кабинетом начальника кафедры, т. е. его, а в этом кабинете был внутренний телефон. Далее все было делом техники: набрать номер дневального своей роты не представляло труда. Мне быстро продиктовали все прямо с учебника, а лучшие физические умы нашего класса мгновенно решили все задачи!

Главное — не сдаваться и всегда верить в свои силы!